оба – дети благородных семей. И почему я думала, что Ху Цзы должен появиться в городе именно в качестве раба? Вероятнее, он пришёл вместе с Чи, а потому и не попался осведомителям Аи!»
– Вкусно?
Паренёк закивал головой, не переставая жевать.
– Наш повар добавляет один тайный ингредиент, – слукавила Сона.
– Какой? – оживился школьник.
– Расскажу, если ответите на несколько моих вопросов. Хорошо?
Сяо Ла поначалу задумался, а затем вновь интенсивно закивал.
– Вы знаете мальчика по имени Ху Цзы?
– Нет. Кто это?
– Думаю, он либо живёт здесь, либо пришёл вместе с учителем Чи.
– Тоже ученик?
– Может быть.
– Сколько ему вёсен?
– К сожалению, мне неизвестно, но предполагаю, что вы ровесники или же он младше.
– Он мне не знаком.
– Могу я попросить узнать, есть ли в вашем поселении такой мальчик? – Судя по гримасе заядлого лентяя, Сяо Ла явно не горел желанием исполнять просьбу малознакомой девушки, поэтому Сона продолжила: – Если найдёте его для меня, я не расскажу о вашем проступке ни в гуншэ[44], ни в городе, ни вашему дедушке. Согласитесь, было бы ужасно, если бы в гильдии узнали, что внук вашего уважаемого дедушки из темноты наблюдает за женщинами.
Виновный недолго обдумывал условия сделки.
– Ху Цзы? – переспросил он.
– Именно.
– Я поищу… Но вы принесёте кунжутных конфет! – не сдавал позиций Сяо Ла.
– Договорились!
Мальчик вскочил, направляясь к выходу, то ли с целью как можно скорее выполнить задание и получить награду, то ли не желая отхватить новое поручение. Девушка открыла засов на входной двери:
– Вы пришли один, господин? Я попрошу слугу проводить вас.
– Нет, я с другом… – почувствовав, что проговорился, он быстро сменил тему: – Что добавляет повар?
– Я узнаю и отвечу в следующий раз, – интригующе улыбнулась Сона, выпуская проказника на волю.
Глава 8
Рабыня
В крохотной комнатке, освещённой яркими солнечными лучами, проникающими сквозь пожелтевшую бумагу на окне, стояли лишь кровать да комод. Такой дом считался богатым, ведь на соломенно-глиняные стены была нанесена известковая побелка, а земляной пол покрыт широкими досками. На комоде дожидались холодов аккуратно сложенные толстые хлопковые одеяла. Спальное место представляло из себя деревянную лавку, поверх которой постелили одеяло, исполняющее роль матраса, и бамбуковое покрывало, спасающее своей прохладой в жаркие южные ночи. На кровати, укрывшись тонким, искусно расшитым цветами отрезом, кто-то спал. Напротив, перешёптываясь, сидели двое.
– Девочку надо освободить, – задумчиво произнесла Сона.
– Свободу ей может даровать только хозяин, во всех же записях и поныне имя Юй Куо[45]. Вряд ли он согласится ещё и на это. Скорее скажет, будто она сбежала или мы её украли. О нём лучше забыть, – возразил Жу.
– Тогда нужно найти другого, – Сона явно намекала на собеседника.
– Нет. Мои родители – добрые люди, но прознай они, что вы выкупаете земляков и к тому же подговариваете меня, сразу же попросят вас уйти.
– Я уже говорила, что у нас с ней нет ничего общего.
– И с тем мальчиком, которого вы стремились отыскать на рынке, тоже? Больше не поверю!
– Не ищи во мне подвоха.
Взгляд Соны пробежался по временному пристанищу. Сколько же сил ей пришлось приложить, чтобы отмыть уже чистое, по мнению владелицы дома, помещение и при помощи железного ковша с раскалённым углём избавиться от постельных клопов. О полной антисанитарии, царившей на кухне, и говорить не стоило. Так было везде, и это считалось нормой. Отчасти по этой причине, а также из-за непривычного вкуса местных блюд, Сона готовила сама, когда на то оставались силы. Благо за свою помощь пользоваться продуктами и кухонной утварью она могла беспрепятственно.
– Опасная затея, – голос юноши вернул её в разговор.
– Знаю, но останавливаться тоже нельзя. Ми Лу стала заложницей в этом городе. Без именной таблички она не может пройти через ворота. И если мы не добудем ей «Фа Цзы Ёу»[46], подтверждающий её освобождение, то весь твой труд обесценится.
– Вовсе нет! Она тихо поживёт в доме, так никто ни о чём не выведает.
– Или же Юй Куо решит вновь нажиться на ней и отправит лиену[47], дабы те вернули беглую. В таком случае в опасности будем мы, твои родители, брат и сёстры.
– Я предостерегал, не нужно было её покупать! Рабу до́лжно оставаться рабом! Теперь она собственность нашего Царства! Забудьте, забудьте про неё! – парнишка перешёл на громкий шёпот.
– …И отправить ребёнка на улицы, где нет для неё еды, воды и крыши над головой? Скажи, ты сам хотел бы оказаться в подобном месте? Но ты уже взрослый, а ей удастся прожить неделю.
– Вы же сами её выкупили! Хотя я предупреждал! – сорвался Чжу Жу.
Сона понизила голос:
– Я знаю, что виновата перед вами и первостепенно перед тобой, но прошу тебя ещё об одной услуге. Помоги сделать Ми Лу свободной.
– Великая Матерь, даруй мне терпенье! Вы не понимаете, – продолжать шептать было трудно, поэтому теперь оппоненты говорили просто тихими голосами, – она не была продана. В «Муцзиджэ Бу»[48] нет записей о том, что хозяин её вам продал или освободил. И даже если избавиться от свидетельства, учётные книги останутся на рынке, у Сборщика[49] и, я уверен, у всех прошлых работорговцев и хозяев.
– Тогда выход предсказуем. Найдём человека, чьё имя сможем вписать в документ, после чего он её освободит. Но, дабы избежать расспросов, отыщем не просто того, кому необходимы деньги, а человека, равнодушного ко всему происходящему. Полагаю, завсегдатай цзёугуан[50] станет лучшим выбором.
– Кроме него, остаётся налог. Одно серебро с продающего и одно с покупающего.
– Сам раб продаётся дешевле, – буркнула Сона.
– Да, город берёт немало, но в итоге не так дорого, как в Лю Шуэй[51], а это – сама столица работорговли.
– Я оплачу за обоих.
– Мы не уговорим Юй Куо. Во всех документах должно стоять его согласие. Почему вы купили именно у него?! Он бесчестный человек!
– Что важнее для Сборщика: два серебра или соблюдение правил?
– Конечно, налог! Вот только опасаюсь, за такое Сборщику придётся предложить благодарность.
– Подкупая, мы лишь признаем преступление. Наш документ законен, торговец отдал товар сам и по желаемой цене. Осталось устроить всё таким образом, чтобы и Сборщик мыслил так же, тогда ни у кого не возникнет сомнений в нашей честности.
– Если же не удастся?
– Не подавая виду, отступим и начнём по-другому. А сейчас нужен покупатель.
Юноша глубоко вздохнул, затем посмотрел на спящую Ми Лу:
– Хорошо,
