взбучку… Да и добытые вами доказательства в суде признали бы недопустимыми. В общем, в рапорте в управление мне пришлось присвоить все ваши успехи… Вы не в обиде, дружище?
«С каких это пор я стал тебе другом»? — подумал Клопп, а вслух произнес:
— Не в обиде.
— Ну вот и чудесно! — в голосе инспектора слышалось явное облегчение. — А то я уже начал переживать. Кстати, можете меня поздравить — я прикомандирован к бригаде, расследующей дело Навахина, и уже два дня езжу на службу на набережную Орфевр, 36. Если покажу себя, есть все шансы там и остаться!
— Поздравляю, — сказал Осип Григорьевич.
— Мой начальник теперь — бригадир комиссар Рош. Я отрекомендовал вас как весьма способного агента, и он поручил вам одно весьма важное задание!
— Стоп-стоп-стоп, месье инспектор! Я к вам на службу не нанимался, посильную помощь оказал и умываю руки. Больше никаких заданий, у меня в ресторане забот хватает.
— Все-таки обиделись.
— Давайте оставим этот пустой разговор, месье д’Эврэ.
— Неужели вы бросите это дело, когда появились все шансы его раскрутить? Один жук всегда узнает другого[39], месье Клопп. За недолгое наше знакомство я успел понять, что вы — настоящий сыщик, а настоящие сыщики бывшими не бывают. Вы из породы тех ищеек, которые, почуяв след, ни за что его не бросят, не добравшись до дичи.
Клопп горько усмехнулся:
— Может, я и был когда-то таким, господин инспектор, но увы, — Осип Григорьевич тяжело вздохнул, — те времена минули безвозвратно.
— Ой, не лукавьте месье Клопп, не лукавьте! Это «увы» выдало вас с головой. Давайте я все-таки расскажу о сущности задания месье Роша, вы меня внимательно выслушаете и тогда уж решите — браться вам за него или нет.
— Рассказать-то вы можете, и я даже вас внимательно выслушаю — мне все равно сейчас нечем заняться, — только толку от этого не будет.
— Я все-таки расскажу. Дело в том, что вы были абсолютно правы, связав убийство банкира и гибель мадемуазель Фурро! А знаете, почему я это так уверенно говорю?
Осип Григорьевич пожал плечами:
— Откуда мне знать.
— Месье Фурро говорил вам, что его дочь работала в ресторане?
— Да, говорил, что она была официанткой.
— Не официанткой, а консуматоршей. Впрочем, отец мог об этом не знать.
— Кем она была, простите?
— Консуматоршей. В ее обязанности входило очаровывать гостей мужского пола и заставлять их тратиться на шампанское и дорогие яства. Сразу после обнаружения трупа Лауры я навестил этот кабачок, он называется «Джигит» и расположен на улице Лепик, на Монмартре. В первой свой визит я ничего путного узнать не смог — со мной попросту отказывались разговаривать. На все вопросы отвечали «нет, месье», «не помню, месье», «не могу знать». Ну а после того, как я рассказал ребятам с Набережной вашу версию, выдав ее по известным вам причинам за свою, мы поехали в «Джигит» вместе с инспекторами Кламаром и Лансело. С ними служащие ресторана были пооткровеннее. И выяснилось, что директор советского банка был частым гостем «Джигита».
— Очевидно, там они с Лаурой и подружились.
— Скорее всего да, причем так крепко, что примерно полгода назад она из ресторана ушла и появилась там снова только месяц назад.
— Получается, полгода назад она поступила на содержание Навахина, а месяц назад рассталась со своим благодетелем.
— Именно! А рассталась из-за чего? А из-за того, что забеременела и потребовала на ней жениться!
— Навахин по объективным причинам сделать это отказался, так как по французским законам многоженство не допускается, но обещал всячески мадемуазель Фурро помогать, о чем свидетельствует содержание его письма. Но барышне этого показалось мало, и она от него ушла. А может быть, сделала вид, что ушла, рассчитывая, что, будучи отлученным от ее молодого тела, банкир станет сговорчивее.
— Я думаю, все было так, как вы говорите. А теперь слушайте дальше. Примерно месяц назад беззаботный доселе Дмитрий Сергеевич вдруг стал беспокоиться о своей безопасности, обзавелся крепышом-шофером и охранником — отставным сержантом из Иностранного легиона. В половине девятого утра месье Навахин садился в автомобиль, приезжал в банк и не выходил оттуда до конца рабочего дня. Ему даже обед в кабинет приносили из соседнего ресторана. В пять вечера банкир уезжал домой и сидел там до самого утра. И так изо дня в день, не исключая воскресений и праздничных дней.
— Боялся кого-то?
— Определенно.
— Как же он очутился на месте, где его убили?
— А вот это самое интересное! В воскресенье у дочери месье Навахина был день рождения. Около шести вечера, когда праздник был в самом разгаре, у ворот позвонил уличный мальчишка. На звонок вышел отставной сержант и получил от паренька записку, адресованную его шефу. Прочитав послание, банкир велел шоферу отвезти его к лесной сторожке у Порт-де-Пренс. Жене месье Навахин сообщил, что отлучается по срочному делу и вернется не более чем через полчаса. На поляне, в пятидесяти примерно метрах от сторожки, стояла какая-то дама, лица которой водитель не разглядел. Увидев даму, банкир приказал остановить машину, вышел, подошел к женщине, поговорил с ней несколько минут, после чего они углубились в лес. Больше своего шефа живым водитель не видел. Подождав Навахина три четверти часа, шофер забеспокоился и решил поискать патрона. В это время уже начало темнеть, поиски не привели к успеху. Шофер вернулся в дом, полагая, что хозяин мог добраться туда пешком. Но дома Навахина не было. Мадам Навахина позвонила в комиссариат, но дежурный чиновник организовывать розыск отказался — не пятилетний же ребенок пропал. Остальное вы наверняка знаете из газет. Труп банкира на следующий день нашла дама, выгуливавшая собаку. Патологоанатом обнаружил у убитого только одно ранение — проникающее, в левой области грудной клетки. Удар был нанесен точно в сердце, что говорит о том, что убивал человек, не в первый раз державший в руках холодное оружие. Судя по раневому каналу, убили банкира длинным и тонким клинком, стилетом, скорее всего. По мнению эксперта, для такого удара необходимо обладать не только навыком, но и недюжинной силой, получается, что мадемуазель Фурро убить бывшего любовника не могла. Кстати, раневой канал в теле Фурро аналогичен обнаруженному на трупе Навахина! Вот вкратце и все.
— А блондин в спортивной куртке, о котором рассказали все газеты?
— Да, есть свидетель — некто Ле Фев, который проезжал на велосипеде в предполагаемое время убийства мимо места, где потом нашли труп Навахина, и видел неподалеку молодого мужчину в спортивной одежде. Но веских доказательств того, что именно этот мужчина и убил банкира, у нас
