глаза блеснули любопытством. Я невольно даже залюбовалась им, впрочем, тут же быстро опомнившись.
— Какой захочешь, такой и поставишь. У меня обширная коллекция, ну или можно скачать что-то из галактической базы.
На такие небольшие жертвы я еще была готова пойти. Возможно, такое будет даже полезно — мне не мешает понять, зачем именно херес пробрался ко мне на корабль и какую именно информацию он будет искать.
— Я попробую…
Следующие три часа мы потратили на то, чтобы найти двадцать четыре примерно одинаковых предмета. После непродолжительных раздумий было решено взять гайки и как-то пометить их разными цветами, чтобы было понятно, где будет чья сторона. Это заняло еще сколько-то времени, потому что оказалось, что у меня на корабле не завалялось ни одного даже самого пропащего древнего пишущего стилуса!
Зэро предлагал покусать их, чтобы пометить, где чьи, но я отвергла этот способ. Нет, может, у него и есть столько сил, но прочность зубов у этих тварей точно обычная, почти человеческая. Металл они жевать не умеют. Я уже выяснила это, пока читала информацию по этим существам.
В конце концов, было решено напильником осторожно подточить двенадцать гаек и остановиться на этом. Царапины на металле все равно будут заметны, а напильник обычно всегда лежит в аварийном отсеке корабля. Проблема была только одна… отсек не зря назывался аварийным, и пускать туда моего гостя мне бы не хотелось. Но и тут проблема разрешилась словно сама собой — стоило мне попросить Зэро посидеть в гостиной с Марсиком, как он с радостью согласился и даже зачем-то снова начал мурлыкать.
Вернувшись, я застала идеалистическую картину: херес сидел на полу на ковре и с умильным выражением лица пальцами вычесывал Марсику колтуны со спины, складывая выпадающую шерсть в одну небольшую горку рядом с собой. И если со мной этот пушистый засранец обычно брыкался и не позволял убирать свалявшуюся шерсть, то, похоже, этому хересу он был готов подставить даже брюхо, лишь бы тот продолжал и не останавливался.
— Ну точно предатель! — заявила я, глядя на все это безобразие с порога. — Ты что с моим котом сделал, что он у тебя не убегает? — спросила пришельца больше в шутку.
— Через мимические и звуковые сигналы транслирую ему желание союзнического взаимодействия, — ответил пришелец, медленно продолжая свое действо. Марсик мурчал от удовольствия.
— А что, так можно было? — удивилась. Лично я ничего такого не заметила. — Со мной ты тоже так делаешь?
— Копирую мимику? Да, по возможности. Но это сложно, ваш эмоциональный посыл труднее понять. Изначальное восприятие тоже сильно влияет на результат.
Хм… логично. И я пока не решила, нравится мне это его дружелюбие или нет. По крайней мере, пока до конца не осознаю, зачем он здесь и с какой целью. Посмотрела на напильник у себя в руках.
— А знаешь что, давай завтра сыграем в шашки! — положила уже ненужную железку на столик. — Выбирай фильм, посмотрим что-нибудь.
Пусть он уже начнет хоть как-то показывать, для чего он здесь, а то я же с ума от предположений сойду! Вероятнее всего, он выберет нечто военное, чтобы посмотреть на нашу тактику боя, больше углубиться в психологию человечества, понять структуру управления людей, но…
«Самки императорского пингвина часто теряют свою кладку и пытаются усыновить или удочерить оставшихся без присмотра чужих птенцов.
Если таковых в наличии не имеется, дело принимает скверный оборот — доходит до прямого насилия. То и дело вспыхивают потасовки между сидящими на яйцах мамашами и теми дамами, которые пытаются умыкнуть птенца у соседки.
Длительность удержания похищенных — от нескольких минут до нескольких дней. Большинство таких случаев заканчивается тем, что птенца бросают, и он погибает от холода».
Я сидела на диване и в шоке смотрела то на мерцающих объемными фигурами птиц, разгуливающих у меня по гостиной, то на довольного хереса, так и оставшегося сидеть на полу, вычесывая Марсика. Было совсем не похоже, чтобы пришельцу программа не нравилась или была не интересна.
Вот и как это понимать? Он успокаивает мою бдительность?
И тут вдруг, когда я уже почти смирилась с тем, что совершенно ничего в этой жизни не понимаю…
— Я знаю! Давай сделаю детеныша! — Херес отвернулся от пингвинов и с надеждой уставился на меня.
— Пингвина? — с надеждой спросила, кажется, даже не заикнувшись. Хотя больше всего мне хотелось замолчать и больше с ним не разговаривать. Вообще. Пока я снова не начну понимать, что вообще происходит с этим миром. То хересы — это особо опасные агрессивные твари, не способные к мирному взаимодействию, то… это!
— Птицу я не смогу, — покачал головой пришелец, — но Предтечи высоко ценили мой генотип, так что и кладка от меня должна получиться с высоким коэффициентом выживаемости. Самки любят детенышей. — Херес уверенно показал пальцем на пингвина с головидео. — Я сделаю.
И чего еще я ждала от самца-производителя? Прикрыла глаза, стараясь не нервничать и не злиться. Он ведь сам словно ребенок.
— Я пока не готова к детям, прости, — постаралась улыбнуться. — Я не ваша самка, и к тому же ребенок — это ответственность. За ним ведь ухаживать надо, ночей не спать, кормить, поить вовремя, пеленки там менять. Не знаю! — не выдержала, понимая, что с каждым моим словом глаза пришельца еще больше стекленеют, а над его головой буквально появляются сотни всплывающих окошек с вопросами. Нервно встала с дивана. — Нет, в общем, никаких детенышей.
Так! Мне надо побыть одной! Срочно! Это вообще уже за рамками моего понимания!
Глава 12. Кошачьи подарки
Если ваш кот дарит вам что-то
от чистой души — не орите.
Би Зэро Зэро
«Анализ ситуации. Просчитывание знакомых поведенческих реакций. Вывод: человеческая особь испытывает чувство тревоги и стресса. Рекомендую носителю применить воздействие для повышение уровня серотонина», — посоветовала мне Пикси.
Но… я ведь и так мурчал! И даже предложил ей детенышей. Но детеныши ей, видимо, совсем не нравятся. Или нет, не так! Она же самка, ей не могут не нравиться детеныши! Пикси сказала про стресс и тревогу, точно. Самки всегда избавляются от кладки, если чувствуют опасность для своей жизни.
Что человек говорила? Кормить, поить, менять? Это ж надо было
