бывает, к нему сюда из города приезжают, чтобы посмотрел, и сказал, что с человеком не так, и можно спасти, или уже нет.
— В городе таких нет?
— Есть, в городской больнице вроде бы кто-то тоже целитель. Но наш Василь Васильич лучше!
Я вспомнила ещё один важный момент.
— А маги-то только мужики, или женщины тоже?
— Тоже. Я слышала, если в столице, так и в академию могут взять. В университет не берут, а в академию могут. Потому что, говорят, магии нельзя не учиться, лопнешь.
— Как лопнешь? — рассмеялась я.
Ни в жизни не слышала такого, что лопнешь, если не учился.
— Просто лопнешь, — пожала Анна плечами. — Магия тебя изнутри разопрёт и наружу выйдет. А ты ничего не сможешь сделать, вот и лопнешь. Тьфу, только на ночь такое и говорить, прости господи. И не ты, ясное дело, а неучёный маг.
— Это тоже жандармский офицер рассказывал?
— Нет, это Василь Васильич говорил Шурке с Третьего Солдатского переулка, когда у неё от кого-то залётного магический младенец родился. И сначала был, как все, а потом его как начало крючить, он как принялся лавки в горнице ворочать, и печь едва не развалил, и корова у них по небу летала. Вот Шурка его схватила и сюда принесла, Василь Васильичу показывать, а тот только глянул, так сразу и сказал — мол, повезло тебе, бог тебя благословил, маг твой сыночка. Но тебе надо пояс потуже затянуть и искать ему учителя, чтобы его на месте не разорвало, а потом непременно в гимназию отдавать, и после гимназии в академию, а та академия в столице, туда только на поезде десять дней ехать!
— И как, поехала?
— Она попросилась к кому-то в городе в кухарки, к какому-то магу из купеческого сословия. Да и перебралась туда. И хозяин-то, поди, о том мальчонке позаботится, маги всегда стоят за магов, — сообщила Анна со знанием дела.
Жаль, что я не маг. Зажигала бы лампочки, и мне бы не грозили заводом.
Я бы ещё с радостью послушала о магии и магах, но здешний представитель этого племени заглянул к нам в палату.
— Не спите ещё? — доктор Зимин глянул на меня. — Ольга Дмитриевна, голубушка, пройдёмте ко мне в кабинет. Поговорим.
15. Странности с крестиком
15. Странности с крестиком
Я подумала и набросила поверх рубашки одеяло. Потому что, ну, не могу я больше ходить всё равно что раздетая. А напяливать на себя одежду — долго, да и помыться бы сначала. Кстати, как они тут моются? В баню ходят?
В таком виде и пришла в кабинет Зимина. И порадовалась, что взяла одеяло, потому что там сидел тот самый маг-некромант. Он, конечно, даже приподнялся из кресла, как меня увидел, но взглядом одарил — закачаешься. Мол, что это тут такое ходит. Изумительное.
— Располагайтесь, Ольга Дмитриевна, — сказал Зимин. — И подумаем вместе, как вам помочь.
— Что случилось с госпожой… — начал маг и вопросительно глянул на Зимина.
— Филипповой, — подсказал тот. — Попала к нам двое суток назад, нашли в Егорьевском переулке, с травмой головы.
— Там глухие заборы, да, и калиток всего две, и никто не выйдет, хоть до утра кричи, — согласился Соколовский.
— К счастью, мимо проходил патруль. Пролежала она там недолго, переохладиться не успела. Но осталась без денег, документов и верхней одежды. И не понимает, где находится, что совершенно естественно после подобной травмы, но — весьма осложняет её будущее. Говорит — есть родственница, но мы пока таковой не нашли. Правду говорит, значит — в самом деле есть, — добавил доктор в ответ на вопрошающий взгляд Соколовского.
— И что вы хотите от меня? — поинтересовался Соколовский.
Кажется, ему не очень-то понравилось, что его привлекли к обсуждению ситуации какой-то непонятной особы, с перевязанной головой, в войлочных чунях и в одеяле.
— Ольгу Дмитриевну здесь не знают, это точно. Ни местные обыватели, ни девушки из дома госпожи Сивцевой, ни Носов, ни местное дно. Если мы поймём, как она попала сюда, будет проще найти её родных. У меня есть два соображения — вытолкнули в портал или привели тенями.
Что? Какими ещё тенями? Я совершенно не понимала, как мне держаться правильнее — делать вид, что слова знакомые, или показать своё изумление.
— Что-то госпожа Филиппова в растерянности, — усмехнулся Соколовский. — Очевидно, не ходила никогда ни тенями, ни порталом.
— А вдруг я всё позабыла, — пробормотала я.
Потому что и вправду растерялась.
— Что вы видите, Михаил Севостьянович? — спросил Зимин.
— Вижу я, Василий Васильевич, странное. Госпожа Филиппова носит магический амулет, при том не являясь магом.
— Амулет? — не поверил тот. — Откуда бы? Да его бы сняли в первую голову и продали ещё быстрее её ботинок.
— Этот бы не сняли, — покачал головой некромант. — Госпожа Филиппова, вы помните, откуда у вас амулет?
Какой ещё амулет?
— Господин Соколовский, вам придётся пояснить. Какой амулет? Нет у меня никаких амулетов, честное слово.
— Как же, нет, — кажется, он забавлялся. — А на шее у вас что висит?
Я даже, знаете, поверила, что у меня там что-то висит. Посмотрела — ничего там нет.
— Серьги у меня были, да и те сняли. И всё. А на шее — нет ничего.
— А что на шнурочке? — спросил он с таким выражением лица, что захотелось треснуть его по башке, по прилизанным этим волосам.
— Это не амулет, это крестик обычный, — я даже вытащила его наружу и показала, придерживая одеяло второй рукой.
Соколовский прямо впился в него взглядом, потянулся рукой, но трогать не стал, повёл пальцами вокруг него.
— И откуда же берут такие вот обычные крестики, скажите, — он смотрел на меня, будто я скрываю какую-то важную информацию.
— От бабушки, — сказала я непререкаемо. — Думаете, я говорю неправду?
— Нет, не думаю, — он качал головой и не сводил с меня глаз. — Как звали вашу бабушку? Откуда она родом? И почему она дала вам этот амулет?
— Если я скажу, что она не объясняла свои действия, вы поверите?
Я
