время она никогда не видела такого взгляда.
Лю-эр даже не могла распознать эмоции, которые сейчас отражались в ее глазах. Они будто бы выражали безысходность, жестокость и страдания. Любой, кто их увидел, наверняка бы испугался и убежал подальше.
Глава 8
Безрадостная встреча с родственниками
Было ли это горе вызвано несостоявшейся свадьбой?
Такого взгляда у нее не было даже тогда, когда скончался ее любимый дедушка.
Но в один миг глаза юной госпожи Цзюнь снова стали спокойным.
– Да ну тебя, не говори глупостей, – сказала она мягким голосом. – Я же сказала, что с этим делом покончено. Семья Нин против этой свадьбы, а я больше не хочу замуж. Деньги у нас, а конфликт остался в прошлом. Семья Нин ничего особо не получила, а мы ничего не потеряли.
У Лю-эр затряслись поджилки. Она внимательно посмотрела на выражение лица юной госпожи Цзюнь и была уверена, что та должна была сейчас горевать из-за несостоявшейся помолвки. Но как хорошая служанка, она не могла жаловаться и продолжать сыпать соль на рану своей госпожи, поэтому Лю-эр быстро кивнула в знак согласия и прекратила говорить что-либо о свадьбе.
– Пойдем, – с улыбкой сказала Цзюнь Чжэньчжэнь, развернулась и начала уходить.
Служанка поторопилась за ней и сделала несколько шагов, после чего не смогла удержаться от разговора.
– Юная госпожа, а мы… мы прямо сейчас отправимся в столицу или сначала вернемся в дом семьи Фан? – осторожно спросила она.
Девушка остановилась.
– Вернемся в дом семьи Фан, – она повторила эти слова так, словно вспоминала что-то очень хорошо ей знакомое.
– Изначально я думала, что вы скоро выйдете замуж и нам до конца жизни не придется иметь с ними ничего общего. Именно поэтому мы особо не придавали значения тому, нравимся мы семье Фан или нет, – печально сказала Лю-эр с чрезвычайной осторожностью. – Если они сейчас узнают, что вы разорвали отношения с семьей Нин, боюсь представить, что они сделают с вами.
– Прямо сейчас мы это и выясним, – сказала юная госпожа Цзюнь.
Прямо сейчас?
Служанка на мгновение оцепенела. Когда она проследила за устремленным вперед взглядом юной госпожи, то увидела две лошадиные повозки, которые проносились мимо них в сопровождении нескольких человек. Один из охранников что-то сказал сидящим внутри людям. Занавеска была отдернута, и на них устремила взор пожилая женщина.
– Старая госпожа! – выкрикнула служанка.
Экипаж остановился прямо перед ними, и старуха, не дожидаясь помощи слуг, вышла из повозки, после чего сразу направилась к юной госпоже Цзюнь.
Цзюнь Чжэньчжэнь осмотрела стоявшую перед ней старушку – невысокую коренастую женщину с квадратным лицом, приблизительно шестидесяти лет. Она носила светло-коричневое расшитое золотом верхнее платье, иссиня-черную юбку с вышитой на ней лошадью, а седые волосы были украшены шпилькой с золотой хризантемой и сломанной ветвью – головной убор словно сверкал на ее голове. Женщина всем своим видом излучала богатство и благородство.
То была старая госпожа Фан, бабушка Цзюнь Чжэньчжэнь. У нее был один сын и одна дочь, но теперь все уже мертвы. В то же время выражение ее лица оставалось торжественным, а взгляд – зорким и проницательным, ее аура и в самом деле устрашала. По старушке нельзя было сказать, что она два раза хоронила своих детей, да она даже не испытывала никакого сочувствия к осиротевшей внучке.
– Слышала, ты повесилась? – посмотрела на нее и медленно произнесла старуха.
Бэйлю находился в полудне езды от Янчэна. Сразу после того, как девушки разработали план с повешеньем, Лю-эр немедленно послала человека в Янчэн, чтобы сообщить о происшествии семье Фан. Однако она не ожидала, что самоубийство Цзюнь Чжэньчжэнь будет настолько правдоподобным. У нее самой, естественно, и в мыслях не было так пугать людей. Когда юная госпожа Цзюнь восстановила силы и заявила, что они сами в состоянии решить возникшую проблему, Лю-эр тут же перестала уведомлять обо всем семью Фан.
Девушка «повесилась» вчера вечером, а семья Фан уже к полудню следующего дня примчалась сюда. Несмотря на сказанное ранее, можно было подумать, что им небезразлична судьба юной госпожи.
Цзюнь Чжэньчжэнь только собиралась поклониться, как вдруг раздался голос ее бабушки.
– Так почему ты все еще жива? – бросила старуха, откровенно насмехаясь над ней.
Юная госпожа Цзюнь вздохнула и тут же выпрямилась.
Служанка с нескрываемой злобой уставилась на женщину.
– Старая госпожа, она действительно чуть не умерла, мне с большим трудом удалось спасти ее, – с ненавистью произнесла Лю-эр.
Старая госпожа Фан усмехнулась.
– Разве эта девчонка не сама хотела умереть? Зачем было ее спасать? – спросила она. – Мне доводилось слышать о людях, которые очень хотели жить, но по каким-либо причинам их жизни обрывались. Однако впервые вижу, чтобы пытающийся умереть человек не смог этого сделать.
Было неожиданно слышать такие слова из уст единственных кровных родственников, на которых, как она считала, могла положиться. Даже семья Нин, ненавидевшая ее, не позволяла себе настолько ужасных речей.
Однако служанка, которая из-за презрительного отношения семьи Нин краснела и роняла слезы, сейчас не испытывала ни малейшего страха, уперла руки в боки и окончательно вышла из себя.
– Если бы моя госпожа умерла, это ваша семья осталась бы виновата, – завопила она. – Вы, дельцы, все бесчувственные и непорядочные! Это вы постоянно издевались над юной госпожой, черствые твари!
Цзюнь Чжэньчжэнь ахнула от удивления. Вот действительно – волк в овечьей шкуре. Служанка оказалась не такой уж трусливой и робкой. Прохожие не могли не остановиться, завидя ее высокомерный и злобный взгляд, который сопровождался громкими ругательствами.
Однако старая госпожа Фан совершенно не была шокирована грубостью Лю-эр, равно как и прислуга позади нее. Все они выглядели так, будто это было обычным явлением.
Немного поразмыслив, юная госпожа Цзюнь поняла: ее служанка всегда так относилась к членам семьи Фан. Причиной тому было то, что Лю-эр постоянно старалась быть на стороне своей госпожи.
Хоть девушка потеряла обоих родителей и сбежала со своей служанкой в поисках крыши над головой, они обе не собирались трястись в страхе из-за того, что стали зависимы от чужих людей, напротив, они старались сохранить свою гордость. Одна из причин заключалась в том, что мать юной госпожи Цзюнь почти полностью разорвала отношения со своей семьей с того самого момента, как вышла замуж. Они практически никогда не встречались, если не брать в расчет обмен подарками во время праздников.
За исключением своей бабушки, юная госпожа Цзюнь была практически чужой остальным членам семьи Фан. А другая причина, не менее важная, была связана с низким статусом держателей денежной лавки во
