ноги, я сейчас упаду.
− Нет, я не отпущу тебя, пока ты не простишь меня.
Ощущаю запах перегара и сжимаю кулаки.
− Ах ты, паразит, − вырываю из его рук телефон. — Пусти меня, хватит плакаться. Иди, протрезвей и хорошенько подумай о своём поведении. Ты несёшь какой-то бред. Прекрати, я говорю, − вырываюсь из его рук и обегаю автомобиль. Мне нужно вызвать полицию, этому дураку нельзя садиться за руль иначе разобьётся.
− Майя, не будь ко мне так жестока.
− Я не хочу больше с тобой разговаривать…, − звонит телефон, тут же отвечаю. — Алло, кто это?
− Давид, ты уже забыла меня?
− Ох, прости, я не глядя взяла. Этот сумасшедший опять здесь, я пытаюсь убежать от него.
− Он опять приехал к тебе?
− Да. Он пьян, боюсь, как бы ни психанул и не сел в таком состоянии за руль.
− Я сейчас приеду.
Давид приезжает через двадцать минут, следом за ним эвакуатор. Я в это время сижу у ворот, Костя рядом, вещает мне лапшу на уши, вымаливает прощение.
Сегодня с шести утра до трёх дня копошилась в цветах, потом нервничала в безумных пробках.
Я ужасно проголодалась и вместо того, чтобы принять ванну, втереть мазь в поясницу и принять горизонтальное положение, сижу и выслушиваю нытьё Кости.
Жалко этого глупца, но он сам виноват, надо было думать головой, а он на радостях от классного секса бросил под ноги чужой женщине всё. С таким человеком я не то что не хочу разговаривать и видеть его, а была бы счастлива, забыть все воспоминания, связанные с ним.
С радостью и надеждой смотрю на Давида. Сейчас он как-никак мой спаситель. Единственный человек, неравнодушный ко мне. Всячески старается помочь, понравиться и не требует ничего взамен, разве что ждёт, когда я приму его предложение. Меня больше всего удивляет его сдержанность, за всё время лишь раз поцеловал меня в шею. Что за человек такой? Странные мужчины. Не легче завести любовника, того же Давида. На фиг нам этот брак?
Давид за руку поднимает Костю и как непослушного ребёнка отводит в кабину эвакуатора.
− Ты как? — возвращается ко мне Давид.
− Устала, − протягиваю к нему руку.
− Ему разве негде жить? — помогает мне подняться.
− Он раньше снимал квартиру.
− У него есть машина, пусть в ней спит. И сколько это будет продолжаться? А сколько ты будешь это терпеть?
− Я не знаю.
Молча наблюдаем, как эвакуатор поднимает автомобиль, ещё десять минут и он уезжает.
− Зайдёшь? Прости только кушать, я ещё не успела приготовить.
− Загони автомобиль во двор.
− Ах да.
Давид закрывает ворота за мной. Выхожу из машины и в ожидании гляжу на Давида.
− Ты хотел мне что-то сказать, когда позвонил?
− Хотел тебя увидеть.
Приглашаю его в дом. На кухне включаю кофеварку. Давид выдвигает стул, поворачивает его и садится лицом в мою сторону.
− Не беспокойся о еде, я не голоден.
− А кофе будешь?
Он смотрит на меня своими проницательными глазами так, точно ждёт от меня что-то другое. Подхожу к столу, сажусь и вцепляюсь в юбку, дабы скрыть дрожь. Почему я так нервничаю?
− Давид… я тут хотела спросить, эм… в общем, тебе когда-нибудь предлагала женщина только секс?
Он усмехается.
− Нет.
− А ты?
− Нет.
− Почему?
− Потому что не хочу.
− Чего не хочешь? — Только не говори мне, что ты голубой или импотент. Ты начинаешь мне нравиться, и горькая правда разочарует меня.
− Не хочу чужую, ту, что мне не нравится, которую не знаю. Я хочу жену, что сама покорно ляжет со мной в кровать.
Кофеварка наливает в чашку кофе. Я пользуюсь случаем, чтобы выйти из-за стола и добавить молоко. Вот значит, чего он хочет. Выходит, у него три года не было женщины. Я сошла бы с ума.
Ощущаю, как за спиной встаёт Давид и обнимает меня за талию.
− Почему ты задала мне этот вопрос? Думаешь, я хочу от тебя только тело?
− Я подумала лишь, что возможно тебе хочется трахнуть меня. Зачем тогда жениться? Можно быть только любовниками.
Давид поворачивает меня и прижимает к столу. Хватаюсь за столешницу и откидываю голову. Наши взгляды встречаются. Поднимает руку и ласкает кожу на шее.
− Станешь моей супругой и будем трахаться сколько душе угодно, − произносит таким низким голосом, что мурашки бегут по коже. — Пойми меня правильно, Майя, − склоняет голову и ласкает губами шею, рука перемещается на спину, жмётся ко мне всем своим большим, твёрдым телом. — Любовники, это лишь потеря времени, они занимаются сексом без души, без чувств, с тем же успехом можно заниматься онанизмом.
− Но бывает и в браке, секс без чувств, только удовлетворяют свою похоть. − У меня сбивается дыхание, его борода и усы щекочут кожу.
− У нас всё будет по-другому.
− Откуда ты знаешь? Почему ты в этом так уверен?
− Я сделаю всё, чтобы ты была счастлива и удовлетворена… всегда, − целует в уголок губ, проверяя мою реакцию. Закрываю глаза и выдыхаю. Мы целуемся. Его руки обвиваются вокруг плеч и сковывают меня. Его губы дарят мне самый нежный поцелуй, в нём нет страсти, он скорее просит: «доверься мне, расслабься, уступи». Но вот объятия говорят обратное, так крепко держит меня, точно боится, что я вырвусь. Отвечаю на поцелуй, ускоряю темп, он ловит каждое движение моих губ и ныряет языком в рот. Не думала, что с ним это возможно, но ему удаётся разжечь во мне желание, голод и, кажется, не только у меня. Его эрекция упирается мне в живот, и он со стоном прячет лицо у меня в шее. — Прости, − упирает руки в стол и отодвигается от меня.
− Всё в порядке. Это вполне здоровая реакция.
− Нет, не в этом дело, − он поднимает голову и улыбается. — Забыл сказать, что когда я привёз картину, спрятал в гостиной подарок для тебя.
− Подарок? В гостиной? У меня дома?
− Да.
− Я должна его найти?
Давид кивает. Немедленно спешу в гостиную и оглядываю её. Что за подарок тут всё это время прятался? Куда он мог его убрать?
− Он маленький, − поясняет Давид.
Очень интересно, что же это такое? Иду первым делом к старинному серванту, открываю ящики, ничего. Перехожу к книжной полке и провожу
