не без этого - ифрита бин Мансура хотя бы вспомнить. Который также звался Абдалла Уссуф аль Хазред. Или божественную Кали. В итоге Пресветлый Гесер пришел к выводу, что эксперименты с Книгой следует прекратить и его в целом поддержал даже охочий до древностей Совиная Голова, а значит и вся европейская Инквизиция скопом. Их и прекратили - лет триста назад, специальным эдиктом. Собственно, о Пустой Книге ко дню сегодняшнему уже стали забывать, как ты сам понимаешь - к облегчению многих посвященных. И тут внезапно ты со своим Кондором...
Юрий прервался, а Швед сообразил, что слушает чуть приоткрыв рот, как ребенок волшебную сказку.
В определенном смысле - так все и обстояло.
- Теперь о странном, - снова заговорил Юрий. - Юсуповы, конечно, вампиры старые и очень сильные, даже младший Николай и даже оба митохондриальных Феликсовича. Но они вампиры, а не маги. Сомневаюсь, что кто-нибудь из них способен самостоятельно совладать с Пустой Книгой. Так что, кто-то за господином Кондором определенно стоит, и можешь представить какой это силы Иной, если двухсотлетний вампир у него за подручного.
- А это обязательно маг? - выпалил Швед, потому что не смог сдержаться.
- Нет, необязательно, - пожал плечами Юрий. - Возможно - колдун, любой. Возможно - Светлый чародей. Возможно - джинн или если Темный - ифрит. Даже ведьмак или ведьма могут интересоваться... но не вампир же!
- А вы киевлянина Рублева помните? Он вообще-то оборотень, но при этом и маг тоже. И довольно сильный!
Оказалось, Юрий Рублева не забыл:
- А, канис-громовержец! Как же, как же! А к чему ты его вспомнил?
- Вдруг и Кондор этот по природе дуал - маг-вампир?
- Вряд ли. Юсуповы всегда на виду. Был бы Кондор-Николай магом - я бы знал. Да и... как бы это сформулировать попонятнее... Он всегда больше интересовался музыкой, живописью и драгоценностями, чем магией. Хотя...
Юрий внезапно умолк, словно вспомнил нечто чрезвычайно важное и сейчас соображает - следует ли в это посвящать сопляка-Шведа.
- Что?
Швед вздрогнул. Спрашивал не он. Юрий сам себя спрашивать не мог, а в номере еще секунду назад они были вдвоем, больше никого.
Еще секундой позже Швед понял. Во-первых, узнал голос. А во-вторых увидел. Завулон вернулся из Сумрака и сидел на прежнем месте.
Юрий, не выказывая удивления, повернулся к шефу:
- Я сейчас сообразил, что Николай-младший одно время служил в Петербургской публичной библиотеке. Чуть ли не директором.
- Помощником директора, - уточнил Завулон сварливо. - А дед его Эрмитажем заведовал, тоже любопытное место с любопытными экспонатами. Как раз подобные прощелыги и интересуются всякими запретными книгами. Но ты додумался, молодец!
- Благодарю! - Юрий ничуть не смутился, судя по тону. Он шутливо отсалютовал Завулону бокалом и пригубил сотерна.
- Ввел молодого в курс? - спросил Завулон.
- Ввел. Но ты же знаешь: такого рода артефакты - не мой конек. Что вспомнил, то и рассказал.
Швед подумал, что сидеть вполоборота к шефу неловко и повернулся вместе со стулом - ножки противно заскрипели о плитку.
Завулон дождался тишины и с некоторым пафосом объявил:
- Ну, что, господа? Некоторое шевеление действительно происходит. Позавчера в Севастополь прибыли двое порученцев Европейского Бюро Инквизиции. Само по себе это еще ни о чем не говорит, конечно. Но до вчерашнего дня европейская Инквизиция не интересовалась Севастополем со времен Первой обороны и бравого матроса Кошки, грозы полевых кухонь. Однако хуже всего не это.
Завулон сделал эффектную паузу, во время которой у Шведа аж мурашки по коже пробежались.
- Хуже всего, что на сцене уже отметился сам Пресветлый Гесер. Неделю назад он посетил усадьбу Архангельское под Красногорском. Более всего его заинтересовали павильон Каприз и Чайный домик. Знаешь, что раньше располагалось в этом павильоне?
С последними словами Завулон в упор поглядел на Шведа, стало быть, вопрос адресовался ему.
- Что? - выдавил Швед.
Завулон не стал тянуть интригу за хвост и ответил, просто и коротко:
- Юсуповская библиотека. Если совсем точно - особая ее часть, закрытая. Основная часть помещалась на втором этаже главной усадьбы, но самое ценное Юсупов без особой огласки перенес в тот самый отдельный павильон. Именно туда Гесер и нанес визит.
- А смысл? - вклинился Юрий. - Все равно усадьба была разграблена еще в восемьсот двенадцатом. Среди наполеоновских офицеров было немало Иных. Если книга хранилась в Архангельском, неважно во дворце или в Капризе, ее давно прибрали к рукам.
Завулон осклабился - чуточку хищно, чуточку иронично, как умел только он:
- Мы вообще не знаем, владели ли Юсуповы Пустой Книгой. Доказательств этому никаких нет - по крайней мере, мне они неизвестны. Тут другое для нас важно: сам факт, что Гесер заинтересовался и вынюхивает. Гесер никогда не вмешивается во второстепенные дела - только в особо важные. И крайне редко действует лично - мало у него подручных, что ли? Но в Архангельское он ездил, причем, если не считать шофера - сам, без других дозорных. А значит, поступим мы так...
Завулон хлопнул ладонями по бедрам и порывисто встал.
- Ты! - он ткнул в Шведа указательным пальцем, словно намеревался пронзить насквозь. К счастью, не дотянулся - от пальца до груди осталось около полуметра пустого пространства. - Ты поедешь назад, в Севастополь, и примешься ждать. Скорее всего, первыми на тебя выйдут Светлые. Потом Инквизиция. Не исключаю, что внезапно объявится Кондор, такое тоже возможно. Задание твое обычное, Швед! Слушать, запоминать, делать выводы.
"Ух ты! Меня назвали по имени! - осознал Швед. - Что-то нерядовое грядет? Когда я нужен, Высшие мигом вспоминают и имена, и прозвища, и телефоны, и адреса. А если не нужен - максимум: "Эй, Темный!"
- Тебе сейчас очень хочется спросить - а что говорить им всем? - продолжал Завулон.
Тут он попал в самую точку, потому что Швед, как обычно случалось, знал очень мало и, увы, очень плохо представлял что конкретно от него требуется.
- Все просто: отвечай на вопросы и при этом говори правду. Тогда точно не запутаешься. И не бойся правды: все равно ты знаешь меньше Гесера и Инквизиторов. Поэтому ничего важного и не выболтаешь. Прикажут отвести в квартиру на Годлевского - веди. Прикажут ехать в Балаклаву в охотничий домик - езжай. Делай все, что прикажут, кроме одного: не открывайся им как сейчас мне. Только если будет официальный приказ из Праги или Берна на оперативное вмешательство в память. Со всеми печатями и уведомлениями. Если такой приказ действительно будет - я тебе сообщу. Возможно, ты станешь первым, кому я об этом сообщу. Главное, чтобы ты в любой миг, в любую секунду, мог рассказать
