скомандовал всем быстро перегружать БК[28] в складские блиндажи. Даня пошел в штаб договариваться с Вольфом о выделении боевого охранения на обратную дорогу. Задумка была — разгрузиться и без обеда и отдыха сразу выехать обратно. «Две “брони” на пятнадцать километров от вашего расположения, — объяснял сейчас морпехам в штабе Даня, — сильно помогли бы пройти опасный участок, где бесконтрольно бродят русские дээргэ».
И тут нашим повезло. Вольф был сильно раздражен: его меньше всего волновала группа тыловиков, не способная даже груз довести в целости, но сейчас она доставляла ему дополнительные сложности. Он приказал рядом стоявшему чубатому нацику обеспечить охранение и побыстрее освободить лагерь от посторонней колонны. Даня поблагодарил Вольфа и, выходя, успел забросить радиомаяк за мешки в блиндаже командира морпехов.
Разгрузка шла ускоренными темпами. Все старались побыстрее закончить работу. Особенно торопились сами морпехи. Меньше всего им хотелось попасть под обстрел со стороны расположения российского комбата.
Тот сильно надоел бригаде, и, между прочим, за него давно было объявлено вознаграждение в двести тысяч долларов от офиса президента Зеленского. Таких «голов» было немного, и за каждой велась самая настоящая охота. Но комбат славился невероятной, даже мистической удачливостью. До сих пор все операции по его захвату заканчивались большими проблемами для врага.
* * *
Даня двигался по направлению к колонне, как вдруг к нему подбежал крепкий морпех. Улыбаясь и искренне обняв штурмовика, на хорошем русском он спросил:
— Друже, ну как вы там в мясорубке? Как все было-то, сколько с их стороны замочили?
Даня в ответ улыбнулся, хотя понял, что начинается то, чего ему больше всего не хотелось. На войне у человека открывается много разных способностей. Одна из них — животная чуйка на разные сомнительные ситуации. Ты никогда не можешь объяснить, что происходит, откуда ты знаешь то или иное. Просто видишь человека и понимаешь, что он тебе врет. Или оказываешься в каких-то обстоятельствах и чувствуешь, что все происходящее здесь и сейчас — постановка, и все в ней играют чужие роли. Сейчас Даня видел, что у морпеха возникло именно такое ощущение.
— Брат, — широко улыбаясь и прекрасно отыгрывая свою роль, начал по-русски Даня. — Да, ужасная ситуация! Я командиру сразу сказал, там стремная местность, эти повороты, болота, ничего не видно. Русня может именно там нас прижать. Но он на расслабоне: «Все буде добре! Все буде добре!» — штурмовик чужим голосом изобразил украинского командира.
— Так, ну и что дальше-то было? А ты откуда сам? Такой хороший русский язык у тебя, — перебил морпех.
И тут Даня стал понимать, что ситуация усугубляется. Непонятно, что показалось этому здоровенному бугаю подозрительным, но нужно было немедленно принимать решение.
— Брат, — перевел Даня тему, — покажи, где туалет! Нет сил! Я после боя по-большому никак не могу сходить. А нам еще обратно… А в бойцовское «очко», видишь, наши в очередь выстроились. Спасай! А то не договорим. Тут схожу…
На самом деле у Дани давно подступило и было ощущение надвигающегося взрыва. А в самый ответственный момент в животе заурчало так, что морпех даже вздрогнул. Это спасло ситуацию.
— О, друже, пойдем-ка до кустов. А то тебя разорвет!
Они прошли за ограду лагеря, перепрыгнули крайний окоп и направились к посадкам.
— Ну все, дальше я не пойду, — указал на густые посадки морпех. — Ты давай сам. Я подожду у столба.
— Отлично, брат! Единственная просьба… У тебя салфеток влажных нема? А то у меня проблемы там… ну гемор, короче, тяжеловато… Спасай! Ну или бутыль с водой притащи…
— Ладно, ладно! — морпех ушел в расположение.
Даня решил не терять времени и отыграть все по-настоящему. Справил нужду и остался сидеть как сидел, предварительно дослав патрон в патронник своего «Глока»[29], снаряженного отличным глушителем — в деле тот давал звук карандаша при падении на письменный стол. Пистолет штурмовик вложил в правый карман.
Морпех возвращался, осанка и выражение лица выдавали в нем напряжение. Было похоже, что он все чувствовал, ему были нужны лишь доказательства, и морпех был настроен их получить.
А Даня, сидя без штанов, уже понимал, что и у него другого выхода нет.
— Лови! — морпех кинул Дане пластиковую бутылку с водой и повернулся боком.
При этом правую руку он оставил на груди — держался за пистолет, вложенный в нагрудную кобуру. Даня завершил гигиену и, взявшись за штаны, медленно начал вставать. Его возмущенно-недоумевающее выражение лица демонстрировало, что морпеху было бы неплохо отвернуться. Морпех так и сделал.
В этот момент Даня произвел два спаренных выстрела из правого кармана брюк. Морпех рухнул без единого звука. Штурмовик затянул морпеха в посадки, достал его телефон, быстро разблокировал и посмотрел переписку в чате. Первые несколько сообщений показались ему важными. Он переснял их на свой телефон и вернул взятое обратно в карман убитого морпеха, предварительно достав карту памяти.
Через пять минут Даня уже помогал разгружать последние ящики с гранатометными выстрелами[30].
— По маши-ы-на-а-м, ванта-а-жимося[31]! — громко крикнул Микола-Николай, и вся группа, быстро загрузившись, выдвинулась за КПП батальона Вольфа. Андрей оглянулся на морпехов, стоящих на КПП, и в окно помахал им рукой. Все получилось. Боекомплект был заминирован. Радиомаяки расставлены. Все было готово для начала операции. Оставалось поскорее отъехать от лагеря и занять позиции. До наступления оставалось совсем немного.
Эпизод 12
Назар попросился на Украину сразу же после миротворческой миссии. Научный руководитель в адъюнктуре подписал рапорт этому, как он считал, «безнадежному ученому».
Через неделю Назар уже принимал дела командира батальона.
В тот исключительно редкий вечер, когда нет смены дислокации или обстрелов, они с отцами-командирами решили вкусно поужинать — благо сегодня закупились едой — и поговорить, подумать о ближайших планах. Все приготовили. Сегодня как раз привезли новые спальники. Решили организовать баню. О помывке нужно помнить всегда и каждый раз использовать любой подходящий для этого случай.
Назар осмотрел место ночлега — расположились в кирпичном двухэтажном здании, примыкающем к ангару, в котором была собрана серьезная техника для выдвижения на линию. Две С-300[32] стояли вплотную к стене казармы. Дальше шли «Панцири»[33], несколько «Градов» и много «брони».
Вечер был тихий, спокойный, фронт далеко, и почти ничего не нарушало пения сверчков. Звуки канонады не долетали до расположения, и о боях напоминали только вспышки на ночном горизонте.
Парни накрыли стол, кто-то проявил инициативу и сварил вкусный борщ с копченой грушей
