— Пусть решение останется за Ирмой, — сказала Вилл. — Оракул предполагал, что в этой истории что-то нечисто. И если он прав, для Ану небезопасно оставаться здесь.
— По крайней мере, в одиночестве, — добавила Тарани.
Корнелия кивнула в знак согласия.
— Мы отправимся дальше, — обратилась она к водяной фигуре.
— Да как ты смеешь! — угрожающе прошипел Понтикас. — Это мое королевство!
— А я думала, здесь уже есть один монарх, — с сарказмом заметила Ирма. Старик развернулся к ней.
— Если пойдешь против моей воли, то испытаешь на себе мою власть! — прогудел он.
— Разговор окончен, — отрезала Ирма, взмахнув рукой. В тот же миг вода обратилась в тысячу капелек и дождем осыпалась на чародеек.
— Думаешь, это было разумно? — протянула Корнелия.
— Что именно? То, что я тебе прическу испортила? — улыбнулась Ирма.
Корнелия покачала головой и довольно хмыкнула.
— Вообще-то я рада, что ты поставила его на место, — сказала она подруге. — Я уже по горло сыта его наглостью и заносчивостью.
Внезапно подул холодный ветер, голубое небо разом потемнело и затянулось грозовыми тучами, скрывшими солнце. Чародейки отпрянули и сбились в кучку.
— Вы чувствуете? — спросила Ирма.
— Это не простой дождь, — сказала Хай Лин.
Девочки прибавили скорости и вбежали в лес, который всего минуту назад выглядел зеленым и манящим, а теперь казался сошедшим со страниц книжки со страшными сказками.
— Твой приятель наконец заговорил, — на бегу прокричала Корнелия.
— К нему постепенно возвращается память. Наверное, этот мир так на него воздействует.
— Будем надеяться, что это к лучшему, — вздохнула чародейка.
Ирма не ответила, однако ей очень хотелось, чтобы подруга оказалась права. Ее мысли обратились к королю и королеве. Какой травмой для них будет встреча с Ану! Что, если они, Стражницы, поступают неправильно? Может, они неверно истолковали мальчишкины воспоминания?
Ирма прогнала от себя эту мысль.
Лес расступился, девочки оказались на небольшом холме и принялись разглядывать округу.
Несмотря на предвещавшие дождь темные тучи, пейзаж, расстилавшийся перед ними, был великолепен, словно сошел с полотна гениального художника.
— Это тот самый дворец, который ты показывал мне во сне? — спросила Ирма, поглядев на Ану. Тот неотрывно смотрел вдаль, где за лугом, у самого моря, высились белые стены.
— Мы направляемся туда? — снова спросила Ирма, но Ану даже не гавкнул в ответ.
Он замер как вкопанный, впившись взглядом в величественное сооружение, и слегка подрагивал всем телом. Ирма покосилась на подруг и улыбнулась. Ану знает, где они находятся. Эта картина была в его воспоминаниях.
— Кто-то едет! — воскликнула Корнелия, уставившись на дорогу.
Издалека к ним приближалась целая процессия. Девочки насчитали в общей сложности пять запряженных лошадьми колесниц.
Из-под копыт летели искры, а позади стояло облако песка и пыли.
— Непохоже, чтобы они были настроены дружелюбно, — пробормотала Хай Лин. — Если нам надо попасть на берег, придется двигаться мимо них…
— Возьми с собой Ану и иди, а мы их задержим, — сказала Ирме Корнелия.
— Но… — начала Ирма и запнулась. Она поглядела на Ану, тот в ужасе таращился на мчащиеся колесницы.
— Понтикас, — прошептал мальчик, и из его глотки исторглось глухое рычание.
— Следуй велениям сердца, — посоветовала Тарани.
Корнелия помахала Ирме на прощанье, и чародейки скрылись среди деревьев.
Ирма затащила Ану в тянувшуюся вдоль дороги канаву, и они спрятались в зарослях высокого тростника.
Лошади и повозки промчались мимо так близко, что можно было вытянуть руку и потрогать их.
В самой последней колеснице недвижно стоял Понтикас, а облаченный в золотые одежды воин-возница знай себе нахлестывал лошадь, чтобы бежала быстрее.
Ирма сразу узнала Понтикаса — он оказался очень похож на знакомую водяную фигуру. В одной руке он держал жезл змеевидной формы. Изумрудные глаза сверкали, словно рыскали по сторонам, выбирая себе жертву.
Внезапно повозка остановилась, и Понтикас стал пристально оглядывать окрестности.
Ану слабо заскулил, как пес, почуявший опасность. И старик обнаружил их.
Сама не понимая, что делает, Ирма обхватила мальчишку за плечи. Она чувствовала, что страх объединяет ее с ним, странным образом превращая в одно могущественное существо. Как будто водяная магия, которой обладали они оба, перетекала из одного тела в другое, крепко связав их.
Ирма подняла глаза и сквозь заросли тростника увидела Понтикаса. Вид у него был озадаченный.
Он потряс головой, а потом высоко поднял жезл и велел вознице ехать дальше. Ирма вздохнула с облегчением. Она сделала себя невидимой, и, к счастью, ее чары распространились и на Ану. Но это еще не всё! Понтикас ведь говорил, что благодаря водяной магии ощущает присутствие Ирмы и может с легкостью читать ее мысли. Он утверждал, что весь этот мир, каждый его цветок, каждое дерево, каждое чувство и вздох пропитаны той же магией, что текла в ее, Ирминых, жилах. Однако он ошибался! Воды этого мира были загрязнены, осквернены. Они имели совсем другую природу. Ирмино водяное волшебство сочеталось лишь с силами Ану — их магии узнали друг друга в тот самый миг, когда чародейка прикоснулась пальцами к эбеновой пирамиде.
Его вода, свежая и прозрачная, соединенная с Ирминой, сделала их обоих неуязвимыми для Понтикаса. Девочка вдруг поняла, что Ану был так же чист, как и подвластная им стихия.
Понтикас и воины растворились вдалеке. Как только Ирма убедилась, что они не вернутся, она схватила Ану за руку и вытащила его из канавы.
Мальчуган остановился, растерянно глядя вслед Понтикасу.
Ирма чувствовала — его что-то беспокоит. Этот мир пока не торопился отвечать на его вопросы.
Вдруг перед глазами чародейки возникла картина: светловолосый мальчишка примерно ее возраста бежит к старику с жезлом в форме змеи, а за ним — паренек с собачьей головой.
— Манор! — крикнул мужчина, а потом картинка поплыла и исчезла.
Нет! Это не может быть правдой! Ирма почувствовала себя сбитой с толку. Она не знала, что и думать. Воспоминания Ану не лгали: он делился ими с чародейкой, не зная, ни как управлять ими, ни как их истолковать.
Понтикаса она узнала сразу и светловолосого мальчика тоже. Хоть он и стал на несколько лет старше, Ирма была уверена, что это тот самый паренёк, которого Ану показывал ей раньше. Она запомнила его глаза. Эти сияющие, ясные голубые глаза, смотревшие прямо ей в сердце, ничуть не изменились. Наверное, это и есть наследник. Но почему за ним мчался собакоголовый мальчик? Манор… или Ану? Значит, то, что говорил Понтикас, правда? От всего этого голова шла кругом. Ирма всей душой верила Ану, но разум подсказывал ей не делать этого. Неужели, не подумав как следует и повинуясь велениям сердца, она вернула в Арквару жестокого убийцу?
