Фатьма не понимала горечи девушки и её расстройства.
Что уж скрывать, но ведь каждая девушка мечтала, чтобы её будущий муж был красив, статен, силён, а еще был верным и внимательным.
Да, два последних качества можно было увидеть лишь после совместной жизни через какое-то время, но по поводу красоты и стати - здесь всё было на лицо сразу!
В этом Буране и того, и другого было хоть отбавляй!
Если бы такой пришёл свататься к самой Фатьме - она едва смогла бы скрывать радость, и больших усилий стоило бы смотреть только в пол и выглядеть печальной из-за скорой разлуки с домом.
Девушка не могла сказать почему, но это мужчина казался ей надежным и верным.
И потом, он точно понравился папе, а папа в людях не ошибался никогда!
У Майи же был такой вид, словно её отправляли на расстрел.
Она действительно была в шоке, и кажется совсем не видела всех достоинств своего жениха.
Фатьма надеялась лишь на одно, что за этот день она сможет увидеть и узнать его немного лучше, а потом успокоиться и будет радоваться предстоящей свадьбе и новой жизни, где она сама себе будет хозяйкой. В своем собственном доме.
С этими мыслями девушка достала самое подходящее платье насыщенно-зеленого цвета, чтобы оттенять и без того прекрасные глаза своей сестры, и тщательно выгладила его, чтобы не осталось ни единой складочки. Платок был в тон платья и тщательно закрывал волосы.
Всё был строго по правилам - платье скрывало кожу, оставляя лишь кисти рук непокрытыми, но при этом стройную фигуру Майи не прятало. Никакой косметики, вид сестры был предельно натуральный и чистый.
- Идём, родная! Будет не красиво, если мы еще задержимся, - Фатьма сжала холодную руку сестры, когда он была готова.
- Да, идём.
Глава 5
Буран опустил голову, чтобы никто не увидел его шальную клыкастую улыбку, когда Булат с силой наступил на ногу друга.
В восьмой мать его раз за те пол часа, что они сидели в большом зале гостеприимного дома семьи Ахмета аки.
- Перестань пялиться на девушку! - прошипел друг, - Это уже неприлично!
- Она моя будущая жена, и я хочу смотреть на неё.
- Её родители могут не согласиться отдать, - весело сверкнул глазами Булат, кидая взгляд на Бурого, во взгляде которого тут же искоркой всполохнула ярость.
Что значит «не согласятся отдать»?
Он заберет её при любом раскладе!
Других вариантов уже просто не было, и быть не могло!
С тех пор, как Майя спустилась вниз и теперь скромно, но напряженно сидела рядом с матерью на краю дивана – Буран не мог отвести от неё своих бесстыжих глаз.
А девушка ни разу даже ресниц не подняла.
Сидела, словно не живая, не шевелилась, только ровно дышала и смотрела исключительно в пол.
До чего же она была красивая!
Едва ли она сама это понимала.
Но дело было не только в её шикарных зеленых глазах и кукольном личике, которое хотелось заключить в свои ладони и целовать, целовать, целовать, вдыхая тонкий аромат её белой кожи.
Дело было во внутреннем свете, который завораживал.
Мусульмане называли это «нур».
То, что заключено в душе человека, но не у каждого он есть.
То, что притягивало своей чистотой и внутренней силой.
Теперь Буран думал о том, что было бы, не попроси его Майя о помощи?
Смог бы он уйти из дома Сабира, оставив красавицу там?
Едва ли.
Булат снова наступил на ногу, и медведю опять пришлось опускать голову, чтобы никто не заметил его улыбки. Ох и получит Булат подзатыльников, когда они выйдут отсюда!
Он точно знал, что будь у друга возможность - он бы уже прострелил ему ногу, чтобы наконец успокоить и не позорить семью, которая так сильно старалась для него, и для того, чтобы всё было строго по обычаям.
Тётя Мадина – мама Булата - была воистину святой женщиной!
Доброй, отзывчивой и со стальными нервам.
Впрочем, с таким сыном по-другому просто не получалось.
Впервые она увидела Бурана, когда тот приволок Булата в дом избитым и почти без сознания.
При чем в таком виде Булат тогда был по вине Бурана, потому что встретились они впервые и сразу же решили выяснить кто сильнее и кто будет хозяином этого места.
- Твоя мама в обморок не упадёт, когда тебя увидит?
- Ей не впервой, - прохрипел тогда друг, не в силах усмехнуться, потому что лицо было перекошено от синяка и отечности, - А вот ты получишь, чужак!
В тот вечер медведь действительно получил о души - скалкой по хребту. Пару раз.
- Кто побил моего сына? - строго спросила женщина, когда открыла дверь и всплеснула руками, увидев его, которого Буран нес на руках.
- Я.
- Да когда ж вы уймётесь, мальчишки!
Буран не ожидал, что схлопочет, но был приятно удивлен.
Кстати, Булат получил этой же скалкой, отчего застонал:
- Мааам, ну я-то ту при чем?
- Сам знаешь при чём!
- Меня как бы лечить надо.
- Молчи и лежи уже! Сейчас принесу аптечку!
- Да лежу же, далеко не уйду со сломанной ногой.
- А ты, - грозно ткнула пальцем женщина на ошарашено улыбающегося Бурана, - Иди на кухню и выпей чай! С тобой я потом разберусь!
- С мамой лучше не спорить, - хмыкнул Булат, на что медведь хохотнул:
- Это я уже понял. А где у вас кухня?
- Где-то там, - махнул рукой друг и наконец блаженно растянулся на диване, словно позабыл, как пол часа назад они жестоко бились и не жалели друг друга, - И мне тоже чай принеси.
- Только если будут сладости.
- Ищи на кухне, там точно всё есть.
На кухне было сто-о-о-о-лько всего, что задорный глаз медведя радостно задергался, а последние мысли о нелепых разборках с местными вылетели из головы окончательно и бесповоротно.
Буран особой стеснительностью никогда не отличался.
Уже спустя несколько минут он раздобыл самую большую тарелку, куда насыпал тонну всевозможных сладостей, печенья, халвы и мытых орехов, а еще прихватил с собой две каральки вкуснейшей домашней сушеной колбасы, которую делали только в Дагестане.
С этим набором он вернулся в зал к Булату, первым делом кусая колбасу.
- А чай где? – возмутился тот, хотя еле мог говорить из-за перекошенного лица.
- Я стаканы не
