приказ, — пшек начал дышать ровнее, — взять вас. Вас двоих. Вы очень ему нужны. Очень.
Я прожевал очередной кусок свинины, посмотрел на сковороду. Надо бы оставить немного Алисе. Зевнул. И пора заканчивать с допросом. Спать, спать. Я уже трое суток нормально не спал.
— Алиса…
— Погоди. Боб, почему вы ждёте нас именно здесь?
— Это же так просто, — пшек хмыкнул. — Тебе нужно в Загон. Обычным способом попасть туда ты не можешь, даже имея при себе ручного проводника. Группу Грота вы уничтожили, другие под контролем пана Тавроди. Остаётся один путь — через Василису. Она давно занимается переброской нелегалов в Петлюровку. Отец твой это знал, значит, и ты знаешь, так что рано или поздно вы бы сюда пришли. А тут мы.
В сон клонило неимоверно, на языке появился ядовитый привкус, сладковатый, как у конфеты. Или это крапивница?
— Алиса, тут что-то не то.
— Погоди, говорю. Василиса с вами?
— А как иначе? Сорок процентов от суммы вознаграждения её вполне устроили.
— Это ещё ни о чём не говорит. Василиса хитрая…
— Очень говорит. Именно она предложила этот план.
— Какой?
— Алиса!..
Дверь распахнулась, в помещение ввалилась толпа дикарей. Они одновременно заорали: руки вверх, руки вверх! Аж, петь захотелось: крошка моя, я по тебе…
Но вместо этого моя голова упала на стол, глаза закрылись. Эти сволочи что-то подмешали в мясо.
Глава 5
Я открыл глаза. Воздух тяжёлый, непроглядный, пахнущий мышами. Подвал. Метрах в десяти напротив — Алиса. Дремлет, прислонившись спиной к стене, вытянув ноги, на запястьях и лодыжках кандалы. Поднял руки… На мне тоже. Воспоминания прошедшего вечера вернулись одновременно с открытием глаз, поэтому ничему удивляться не стал, даже глупых вопросов, типа, где мы, что с нами, о, Боже, это надолго? — не возникло.
Всё понятно без слов. Контора переиграла нас. Продумала каждый шаг, сделала верные выводы и, пока падла пшек заговаривал нам зубы, подкралась сзади.
Признаться, я не рассчитывал, что за нами устроят охоту, не было к этому никаких предпосылок, поэтому ситуацию с пшеком просто не анализировал, посчитав его банальным лохом. Два последних дня казались игрой: стычки с охраной, с дикарями, с рейдерами, универсам, река, вязкий вкус крапивницы во рту. Впереди Загон, предполагаемые гонки по пустоши, потом Петлюровка или жилые блоки, Смертная яма.
Главной целью игры был, разумеется, Мёрзлый. Мы освобождаем его из лап негодяя Тавроди и сваливаем куда-нибудь, например, к Гуку в Полынник. Как он там? Держится? Надеюсь, потому что после этого — финал, фанфары и почётная грамота на стенку. Дальше Алиса наверняка продолжит завлекать меня всякими темами о моём героизме, спасении Земли и прочей шелупони, которые мне, в принципе, не очень-то интересны. Но мне интересна сама Алиса, поэтому, как водится, я поведусь на её россказни и очертя голову ринусь в продолжение борьбы с Конторой и её злым гением.
Скорее всего, в этой борьбе я и сгину. Не могут три человека, да хрен с ним, сто человек, противостоять системе, причём не одной, а сразу трём: Загон, Прихожая, Водораздел. Но это хоть какая-то движуха и надежда вновь увидеть Алису такой, каковой я видел её загорающей на берегу реки. Этот прекрасный образ никак не выходил у меня из головы. Она идеальна. Формы, цвет, запах — всё настолько притягательно… Была бы рядом Данара… Но её нет и не будет, и, наверное, я уже имею право мечтать о другой женщине, и любить её, и… и всё остальное.
А теперь… Я поднял руки, оценил толщину цепей. Не порвать. Никакая сила не поможет. Похоже, сгину я несколько раньше, чем рассчитывал.
Услышав звон железа, Алиса открыла глаза.
— Очнулся?
— Есть немножко. Ты как?
Она вздохнула. Тут всё ясно без слов, можно не отвечать, главное, чтоб снова не спросила, кто из нас мужчина и защитник. Вопросы сейчас задавать бесполезно, остаётся ждать.
В ожидании последствий, я ещё раз осмотрел кандалы. Нет, порвать точно нельзя. Для полной уверенности подёргал цепь, напряг мышцы, потянул. Впустую. Если только открутить винты на обручах, но у меня ни отвёртки в кармане, ни ножа под рукой, ни мало-мальски подходящей проволочки. Попробовал встать — куда там. Ножные кандалы крепились к полу намертво. Неплохой зиндан смастерила себе Василиса.
Осмотрелся, пытаясь присмотреть в пределах досягаемости что-нибудь подходящее для открывания подобного рода замков, ничего, только мелкие камешки и тушка дохлой крысы.
Потянулся, подобрал трупик. Крыса сдохла не так давно, мерзкого запаха мертвечины от неё не исходило. Зачем она мне? Зачем… Сунул кончик хвоста в прорезь. Нет, слишком мягкий, не подойдёт. А если кость? Идея так себе, но попробовать стоит. Ухватил крысу покрепче, оторвал заднюю лапу, начал сдирать шкуру и мясо. Пальцы заскользили по крови, сорвались, пришлось дочищать ногтями.
— Дон, ты чего делаешь?
Улучшенного зрения у Алисы не было, видеть в кромешной тьме она не могла, только слышала.
— Пытаюсь оставаться мужчиной и защитником, — пробурчал я. — Если получится, вытащу нас отсюда.
Обтёр пальцы о брючину, примерил кость к прорези винта. Слишком широкая. Чёрт. Если располовинить её, станет уже, но тогда может не выдержать давления. Но другого выхода не видно. Превозмогая брезгливость, прикусил кость зубами, сжал. Треснула. В рот потёк костный мозг. Вкусовые рецепторы сработали на отторжение, желудок взбунтовался и едва не выбросил наружу содержимое. Но стерпел. Осторожно расщепил кость надвое, ногтем вычистил мякоть мозга и вложил одну половинку в другую. Теперь влезет.
Снова примерил к винту. Подошло. Мягко начал давить на откручивание. Никак. Усилил давление, кость в пальцах слегка прогнулась. А если винт с обратной резьбой? Надо крутить в другую сторону. Надавил в другую. От усилия кость начала гнуться, вот-вот сломается. Так не пойдёт, сломаю свою импровизированную отвёртку, вообще не откручу. Как же быть, как быть.
Вернулся к первоначальному варианту. Надавил. В какой-то миг показалось, что винт сдвинулся. Нет, не показалось, пошёл. Сердце забилось. Четверть оборота, ещё четверть.
— Ну как? — с надеждой в голосе спросила Алиса.
— Пошло.
На втором обороте кость лопнула. Я выругался, потянулся за крысой и оторвал вторую лапу. Ничего, надо будет, я всю её пущу на инструменты.
Где-то в глубине подвала заскрипели дверные петли, под потолком вспыхнула лампочка, и в наш маленький затхлый мирок ворвалась кодла дикарей. Наверняка, те самый, что врывались вчера на станцию. На меня тут же наставили
