фразе различных мемов и стикеров в соцсетях.
— Можно мне в следующий раз гостинцы солеными грибами, огурцами, помидорами, орехами, фруктами и сухофруктами? — сквозь смех попросила я.
— Можно, — улыбнулся магистр. — Но это очень странно.
Конфеты он, конечно же, оставил у меня, никуда не унес. И сам же ими угостился и чаю выпил. А потом завел разговор о том, что его тревожило.
— Мама заходила?
— Заходила, — подтвердила я.
— Сильно она тебя допекла?
— Да не сказала бы. Кстати, мне нравится, что мы наконец стали говорить друг другу «ты».
— Я не мог раньше, Мари. Так не принято, мы из высшего света и…
Он наткнулся взглядом на мою ироничную улыбку и смолк. Пришлось мне продолжить беседу:
— Мадам Кармилла сказала, что ей все известно. Ты уверен, что это было необходимо? Даже с учетом клятвы.
— Да, Мари. Мои родители неплохие люди. Но отец старше, он востребован как маг, у него более широкий круг общения и, как следствие, кругозор. А матушка, она леди до кончиков ногтей. Она не поняла бы иначе. Если бы она думала, что ты такая же, как она, то и пыталась бы требовать с тебя как с дворянки и леди.
— Боюсь, ее ждало бы великое разочарование, — хмыкнула я. — Впрочем, оно ее и так настигло. Но я устала всем повторять, что характер у меня отвратительный и продавить меня не удастся. Я не хвастаюсь этим, не подумай. Просто пытаюсь объяснить, почему со мной так трудно. Мне ждать визита еще и месье Пауля?
Я и правда утомилась ссылаться на свой тяжелый нрав. Это приходилось делать достаточно регулярно, аж у самой на зубах уже оскомина от этого. Но почему-то только после этого окружающие переставали пытаться давить. Наверное, людям в любых мирах проще принять, что кто-то стерва и мегера, чем то, что она просто не хочет что-то делать по их.
— Нет. Вряд ли… Сомнительно, — задумался Артур. — Отец может заинтересоваться только иномирным происхождением. В личную жизнь он не полезет, в отличие от мамы.
Мы еще выпили чаю, и я решила, что на этом тема закрыта, но ошиблась.
— Мари, до меня дошли твои слова про браслет. Спасибо. Но теперь у меня вопрос. А кольцо ты примешь?
— Помолвочное?
— Да.
— Нет. Не надо, Артур. Давай не будем торопиться. Мы уже поспешили один раз, не стоит повторять ошибку.
— Я не поспешил. Я точно знаю, что сделал и чего хочу. А хочу я назвать тебя своей женой. Но, раз необходимо, подожду.
Я посмотрела с укоризной.
— А какие тебе кольца нравятся? — как ни в чем не бывало спросил он.
Отвечать я не стала, перевела тему разговора.
Никакой помолвки. Никакой свадьбы. Никаких колец.
У двери лежал и вздыхал всеми тремя носами Гришка. Ханк его вконец утомил, вручил уставшую и довольную тварюшку мне во время ужина. Сказал:
— Хороший пес. Будет помогать мне тренировать студентов.
Я сначала не поняла.
А потом пришли эти самые студенты, и я ка-а-ак поняла-а-а!
Потому что Ханк гонял Гришу, а тот гонял студентов, клацая страшно зубами у их пяток и поторапливая. В итоге все набегались, напрыгались. Но если студенты менялись на тренировочной площадке согласно расписанию, то гронх отработал весь цикл с каждой из групп.
В итоге Софи нагулялась. Григорий набегался и напрыгался. Студенты потренировались, как никогда в жизни. Ханк словил свой собственный кайф от общения с дитем малым и тварью жуткой. Все были довольны. Особенно я, что мне не пришлось мерзнуть на улице ни с коляской, ни с демонической хтонью.
А еще я с нетерпением жду няню. Потому что малышка моя становится шустрой, энергичной, игривой, ползучей. И ползает она очень быстро. Моргнуть не успеешь, а она уже успела переместиться. Не знаю, нормально ли это для ее возраста. Вроде все по плану идет, столовские тетушки умиляются и тревоги по ее развитию не выказывают. Целитель в университетском лазарете, которому я профилактически Софи показываю раз в месяц, тоже ничего плохого не говорит. Но это значит, что вот-вот она начнет вставать на ножки. Потом ходить за ручку. И вот к этому времени мне бы уже припахать на законном основании нянюшек Марсалиса.
Новоявленный родственник Софи явился точно в срок. Дом был снят, комнаты готовы, продукты закуплены, прислуга в ожидании.
Мне маркиз Нобль прислал записку заранее, еще в местный как бы четверг. Я эти дурацкие названия не хотела запоминать, поэтому мысленно упорно величала их привычными мне днями недели.
Так вот, записка. Нас с Софи ожидали на ужин в пятницу и на все выходные. Ну а я что? Перенеслась к демонам, напомнила второму родственнику, только будущему, что нянюшек, телохранителей и ребятенка мы тоже ждем.
Потому что этот самый чернокожий ребятенок регулярно переносился по ночам к Софи. Я его не единожды ловила с поличным. Если он спал, то я его не трогала. Только закатывала глаза и укрывала обоих. А если Марсалис перенесся и радостно улыбался мне, держа Софи за руку, то грозила ему пальцем и спрашивала:
— А ты маму с папой предупредил?
Мальчишечка всегда качал головой. Но ни малейшего проблеска вины в его живых глазенках не возникало. Ну да, удрал. Ну да, никого не предупредил. Хотя, по идее, он уже должен говорить, три годика ведь. Человеческие дети в два уже только так болтают на своем тили-мили-детском и понятном только родителям и воспитателям в детском саду.
А этот при мне всегда молчал. Стесняется? Не считает нужным беседовать с посторонней теткой? Не знаю. Некогда мне это пока выяснять.
Я ни секунды не сомневалась в том, что его перемещения теперь отслеживаются. Начиная прямо с самого первого эпичного визита, когда я поведала об этом магистру Эррадо. Наверняка на мальчугана навесили кучу маячков, следящих заклинаний и защитных артефактов. Но я делала вид, что не догадываюсь. Мало ли о чем я думаю. Вслух мне это никто не озвучивал.
Магистр Эррадо на мое явление хмыкнул, продемонстрировал и вручил мне медальон, аналогичные которому должны будут показать нанятые им сопровождающие. И мол, доверять только им, а мой экземпляр их подтвердит. Как? Нагреется чуток и магией фонить будет. Я только вздохнула и повесила на себя очередной амулет. Скоро буду как елка: в ярких гирляндах, стеклянных игрушках и шариках.
Но как бы то ни было, стоило нам с Софи приехать в снятый маркизом Ноблем особняк, как прямо из воздуха рядом со мной вышел чернокожий рогатый шкаф — здоровущий, внушающий трепет демон.
— Маэстрина? — гулко спросил он.
Я при его появлении шарахнулась в сторону и сейчас стояла, держась за сердце. Кошмар какой… Так ведь и заикаться можно начать с перепугу. Слуги, которые вышли меня встретить, тоже прыснули в стороны и затаились.
— Невеста наследника? — снова спросил демон и принюхался.
Его ноздри затрепетали. Что уж он там унюхал, не знаю, но явно то, что надо. Потому что мужик церемонно поклонился сначала малышке, а потом еще раз, чуть менее низко — мне.
Ишь ты… В его иерархии Софи имеет более высокий статус. Учтем. Амулет у меня на груди нагрелся и словно озоном повеяло.
— Я телохранитель девочки. — «Шкаф» в третий раз поклонился нам обеим и показал мне такой же медальон, как у меня. — Меня можно называть У́но.
Сообщив это, увешенный оружием и амулетами демонюка щелкнул пальцами, и к нам из коридоров и со второго пролета лестницы буквально вынесло слуг. Я молча наблюдала, Софи дергала меня за волосы и довольно сопела. Этот дивный ребенок вообще всегда был в хорошем настроении и радовался жизни. Мне бы так.
Уно же прошелся вдоль застывшей в ужасе прислуги, к каждому принюхался, к каждому мысленно прислушался. После чего повернулся ко мне и сообщил:
— Женщин оставить. Этого убрать. Пьет. Курит наркотическую траву. Подворовывает, — и вытащил вперед на два шага лакея.
— Не… не… неп-правд… — заикаясь, проблеял перепуганный мужик.
— Я не стану разбираться, месье, — покачала я головой. — Если телохранитель моей дочери счел вас неблагонадежным для будущего сотрудничества по любой причине, то мы будем вынуждены расстаться. Мне все равно, почему именно. Господин Уно отвечает за жизнь и безопасность своей подопечной, это его обязанность. И мы не будем ему мешать выполнять свою работу.
Я повернулась к экономке и попросила:
— Рассчитайте, пожалуйста, месье. Выплатите ему все, что положено за отработанный срок, а также компенсацию из-за досрочного увольнения не по его вине. И сегодня же он должен покинуть этот дом, потому что тут остаемся мы.
Бледная как мел женщина чопорно мне поклонилась.
— Слушаюсь, мадам.
