есть эти грибы и сказать, что это изысканно. А потом они сами их будут требовать. И сами станут большие деньги предлагать.
Значит, в любом случае я там должна присутствовать… Но каждый день, до конца месяца таскаться в лес на целый день?! А кто в таверне делами управлять будет? Как мне разорваться?!
— Да я поеду с этим прохвостом, — вдруг тихо произнесла Ханна за моей спиной. — Скажи только, что надо, госпожа. Я за всем прослежу. Еще и помогу чем смогу.
— А ты и верно ведьма, — пробормотала я чуть слышно. — Мысли читать умеешь?
— А у тебя есть сомнения какие-то? — хитро усмехнулась Ханна. — Конечно, ведьма. Или ты думаешь, что с лендлордом сговорилась так быстро просто так? Нет уж. Он человек не из покладистых. А тебе ведь уступил? Так это я поворожила чуток. Потому что за добро добром отвечать следует. Я все вижу. И даже вижу, что ты не глупышка Мари. И уж точно не из наших краев. Но это твое дело, не мое. Так что требуется?
От ее вкрадчивых слов мурашки побежали по спине. Мне вдруг показалось, что все видят меня иную — беззащитную, чуждую им, в белой поварской униформе, в белом поварском колпаке, какая я ходила по ресторану.
Видят и хитро смеются, зная мою тайну, перед тем как напасть и растерзать…
Но я мотнула головой, прогоняя этот ужасный призрак.
Никакого ресторана, никакого поварского колпака. Этого больше не существует.
Что бы там Ханна не говорила, а я теперь Мари. И точка.
— Грибы сберечь, — ответила я. Ухнула, словно в омут бросаясь.
— Что ж за грибы такие особенные? — произнесла ведьма.
— Поедем вместе, — решила я. — Я покажу. После они пусть копают, ты помогай и присматривай. И если все пойдет по моему плану, — я наконец-то осмелилась глянуть ей в глаза, — то все у нас наладится.
***
К вечеру половина подвала в таверне была завалена картофелем. Отличным, крепким, крупным! Просто душа радовалась, глядя на это великолепие.
Забулдыги пошли пропивать заработанные медяки. Ганс, довольный, увез серебряный и мешок чудных клубней — по секрету я рассказала ему, как следует готовить их, — а уставшая Ханна вернулась в таверну, с несколькими вязанками хвороста, и с небольшим количеством трюфелей.
— Вот, госпожа Мари, — произнесла она, выкладывая несколько грибов из передника на стол. — Как бы я ни старалась, а эти болваны все ж вырыли несколько. Жаль их. Что, большие потери?
Я оглядела трюфели и чуть не застонала.
Это были великолепные грибы. Крупные, сочные.
— О, да, — протянула я. — Они стоят дорого…
— Так может, — сказала Ханна прямо, — продать их?
— Кому? — уныло спросила я. — Королю?
— Так дорого? — ахнула Ханна.
— Ага…
Старуха в задумчивости поскребла в голове.
— Может, клиента нам побогаче? — прошептала она с придыханием, словно размечтавшись. — Который бы и вкус их оценил, и заплатил?
Я лишь грустно усмехнулась.
— Да откуда ж он, Ханна. Я надеялась, что немного погодя, когда встану на ноги, отвезу их в столицу сама, но…
Старуха вдруг заволновалась.
— А ты не сомневайся! — воскликнула она. — Не сомневайся! Готовь, госпожа, как для короля! Будет тебе клиент богатый!
Я сощурилась, взглянув в глаза старухи.
— За добро добром? — сказала я. Ханна с жаром кивнула.
— Истинно так! Молись, госпожа. Пошли девчонку в лавку за всем необходимым. И ужин вкусный готовь. А я поворожу, поколдую. Будет тебе постоялец важный, или я не я!
И она отступила назад и словно растворилась во мраке…
Не знаю, почему я поверила Ханне.
Полуголодной беззубой старухе, которую знала-то от силы пару дней.
Но в ее глазах была такая уверенность, такой живой и сильный огонь, что я ни минуты не колебалась.
— Бибби-и-и! — прокричала я. Все было словно в тумане. Помню, как приглаживала привычным жестом кудряшки на висках и глазами искала поварской колпак, но никак не находила. А сама уже повязывала привычно фартук и прикидывала, какая посуда мне понадобится. — Бибби!
Девчонка вихрем скатилась по лестнице, топоча пятками.
— Да, госпожа, — говорит, а у самой глазища на пол-лица. То ли боится, что я умом тронулась, то ли тоже чует чего…
За окном потемнело. Подул ветер, собирая темные тучи, вдали загрохотал гром. Обычное дело для осени. Но в сверкании молний я видела какой-то особый, зловещий и волнующий знак.
— Беги в лавку, — резко велела я. — Кролика купи. Самого свежего, самого молодого!
— Кролика? — повторила сбитая с толку Бибби, зажимая в ладони очередной золотой.
В такой час, когда каждая монетка на счету, тратить беспечно золото на кролика? Верно, госпожа точно не вынесла. Тронулась умом.
— И не только кролика, — уверенным тоном произнесла я. — Еще трав всяких… приправ, уксуса винного. Масла свежего, сливочного, самого лучшего! И вина. Вина непременно.
— Госпожа… — прошелестела Бибби побледневшими губами. Ее глаза медленно налились слезами, она судорожно зажала край фартучка так, что костяшки ее пальцев побелели.
— Да шевелись давай! — прикрикнула я уверенно. — Важного гостя ждем! Успеть бы к его приезду…
— Важного гостя?! — мордашка Бибби расцвела счастливой улыбкой. В глазах отразилась такая надежда, что мне на миг стало страшно. А вдруг старуха полоумная, наврала мне с три короба, а я ее и послушала? А вдруг эта прекрасная, отчаянная надежда Бибби на то, что мы выкарабкаемся, будет обманута? Вдруг все рассыплется, пойдет прахом, и не будет ни выручки за дорогие продукты, ни отложенных на черный день денег?
Страшно даже представить…
После такого обмана действительно и жить-то незачем.
Но
