с документами. Сначала строчки пляшут перед глазами. Сосредоточиться тяжело. Но после настраиваюсь. Вникаю.
— Если захочешь переиграть, скажи, — заявляет Дикий.
Рейс прибывает по расписанию. Волнуюсь, ведь это первый раз, когда я выступаю в роли переводчика.
Англичанин оказывается приятным мужчиной лет шестидесяти. После обмена первыми фразами выдыхаю. Чувствую, что должна справиться.
Мы едем в отель рядом с аэропортом. Там и проходит встреча. В отдельном конференц-зале.
Говорить приходится много. Закашливаюсь. Передо мной тут же возникает стакан, в который Дикий наливает воду.
Он всегда все держит под контролем.
Минута пролетает за минутой. На часы не смотрю. Просто некогда. Стараюсь ничего не упустить. Быстро делаю пометки в блокноте, чтобы не запутаться.
Кажется, встреча завершается быстро. Вот уже и контракт подписан.
Дикий и англичанин прощаются. Только тут я вижу время на экране мобильного. Почти полночь.
А я ведь маме написала про пару часов. Думала, успею раньше.
Лихорадочно проверяю сообщения. Странно — от мамы ничего. И звонков нет.
Под сердцем вспыхивает недоброе предчувствие.
— Может, все-таки поешь? — спрашивает Дикий, когда мы выходим из конференц-зала, а иностранец отправляется в свой номер. — Ресторан здесь работает круглосуточно.
— Нет, не могу, — роняю, сжав телефон. — Мне домой нужно.
— Поехали, — кивает Дикий и хмурится, изучая мое лицо, будто чувствует резкую перемену настроения.
13
— Что случилось? — прямо спрашивает Дикий, когда мы снова оказываемся в салоне машины.
Молчу. Как раз набираю маму. Гудки идут, но она не отвечает. Тревога под сердцем становится сильнее. Сегодня же выходной. Точнее вечер после ночной смены. Она должна была давно проснуться. Конечно, сейчас поздно, однако не представляю, чтобы мама уснула, пока меня нет дома.
А вот папа работает. Кусаю губы, стараясь побороть волнение. Звоню ему. Телефон вообще отключен. Почему? Он же принимает заказы через мобильное приложение. Правда, мог оказаться вне сети, если поехал за город.
Нет, что-то не то. Прямо чувствую. Пульс подскакивает.
Поворачиваюсь и ловлю на себе пристальный взгляд Дикого. Опять смотрю на экран телефона. Быстро набираю сообщение для мамы, жму “отправить”.
На глаза попадается знак с расстоянием до города. Сдавленно выдыхаю. Нам еще долго ехать.
— Катя, — опять обращается ко мне Дикий. — Рассказывай.
— Не могу дозвониться до родителей, — выпаливаю. — Написала им перед встречей, что сегодня задержусь. И только теперь увидела, они мне до сих пор не ответили. А мы же постоянно на связи. Пишем или созваниваемся.
Опять проверяю телефон. Сообщение доставлено, а отметка, что прочитано, так и не появляется.
Набираю папу. Абонент вне зоны действия сети. Тяжесть внутри нарастает.
Как он работает без приложения? Связь может пропасть на пару минут. Не больше. А сам отключать телефон папа бы не стал. Иначе как работать?
— Где твой отец работает? — хриплый голос заставляет вздрогнуть.
Кажется, только что я рассуждала вслух.
Судорожно втягиваю воздух.
— Он таксист.
Механически обновляю историю переписки с мамой. Сообщение все еще остается непрочитанным.
— Я думал, он бухгалтер.
— Да, — роняю. — Но теперь не получается работать по специальности.
Вдруг на экране вспыхивает входящий вызов.
— Да, мам, — тут же принимаю звонок.
— Кать, ты где сейчас? — слышится уставший голос в динамике.
— Домой еду, — выдаю и сильнее сжимаю телефон. — Мне пришлось задержаться после занятий. Я тебе пишу, а сообщения не прочитаны.
— Прости, доча, не видела, — говорит мама. — Бабушка думала, ты со мной поехала. И мы только сейчас…
Понятно, бабуля решила я с мамой, а мама думала наоборот.
— А ты где, мам? — спрашиваю.
— В больнице.
— Тебя вызвали кого-то подменить?
Повисает пауза.
— Мам? — не выдерживаю.
— На папу напали, — наконец, отвечает она. — До завтра в больнице побудет. Под наблюдением. А потом выпишут.
— Что? — горло перехватывает. — Как? Мам…
— Все нормально, Кать, — продолжает. — Обошлось. Там люди были, сразу “скорую” вызвали. Он уже домой рвется.
— Кто на него напал?
Тишина давит.
— Полиция выясняет, — тихо произносит мама. — Я же ему говорила, ночные смены не брать. Опасно. Да и та недавняя история.
На прошлой неделе одного таксиста ограбили. Ударили по голове и забрали всю выручку. Но он работал сам, без службы.
— В какой вы больнице? — прочищаю горло. — В твоей? Я сейчас приеду.
— Доча, уже поздно, — отвечает она. — Лучше домой едь. Там бабушка волнуется. Я тоже скоро буду.
— Мам, пожалуйста, — говорю твердо. — Меня… знакомый подвезет.
Закончив разговор, убираю телефон в сумку.
— Помощь нужна? — спрашивает Дикий.
— Нет, спасибо, — качаю головой. — Просто отвези меня в больницу.
Называю адрес.
— Почему твой отец не может работать бухгалтером?
— Долгая история, — выдыхаю. — Так получилось.
Напряженно слежу за дорогой. Хочется поскорее оказаться рядом с родителями. Увидеть папу.
Когда мы наконец подъезжаем к больнице, выпаливаю:
— Спасибо, тогда завтра…
Собираюсь попрощаться, но Дикий не позволяет.
— Нет, — отрезает. — Я тебя домой отвезу.
— Не надо, — перебрасываю ремень сумки через грудь. — Мы же с мамой вместе поедем.
— Тогда вместе вас и отвезу, — заключает невозмутимо.
Дикий всем своим видом показывает, что возражения не принимаются. А мне и спорить не хочется. Скорей бы попасть в больницу.
— Хорошо, — киваю и выскальзываю из машины.
Мама встречает меня в коридоре. Крепко обнимаю ее, целую и на душе становится легче, просто потому что мы рядом.
— Где папа? — бормочу. — Как он?
— Ждет тебя, — говорит. — Пойдем, Катя.
При виде отца все внутри болезненно сжимается.
Папа улыбается мне, но… голова у него перевязана. Правая рука в гипсе. На лице темнеют синяки.
— Серьезных повреждений нет, — тут же замечает мама. — Быстро поправится.
— Я в порядке, доча, — заверяет отец.
