Льюис? Могло ли быть так, что она была бойцом?
— Возражение…
— Больше вопросов нет, ваша честь, — сказал ДиМарко, возвращаясь ко мне. Добрый доктор быстро сошла с места, изо всех сил стараясь не смотреть на меня.
— Ваша честь, защита хотела бы вызвать для дачи показаний Федела Морриса, — сказал ДиМарко, зачитывая текст из своего документа.
Я даже не знал, что кто-то из наших людей был в зале, но вот он был там, одетый в свой лучший воскресный костюм. Было странно, что все, казалось, выглядели одинаково. Меня не было пять месяцев, и единственными двумя людьми, которые выглядели по-другому, были Итан и я.
ДиМарко снова шагнул вперед.
— Пожалуйста, назовите свое имя для протокола.
— Федель Джино Моррис.
— Спасибо вам, мистер Моррис. Я сразу перейду к делу, как долго вы работаете на семью Джованни?
— Чуть больше десяти лет. — Он выглядел скучающим.
— Так вы знаете, почему она была так сильно покалечена?
— Да, я могу засвидетельствовать, что был причиной по крайней мере одной из ее сломанных рук, — хихикнул он.
— Вы сломали ей руку?
— Скорее, однажды она сломала ее о мою челюсть.
Она, вероятно, сделала это не один раз.
— Она была жестокой? Почему она вас ударила? — спросил он его, прежде чем посмотреть на присяжных.
— Мы тренировались вместе. Она потратила годы, учась защищать себя. Ее отец ни по какой причине не хотел, чтобы она была жертвой.
— И если бы мистер Каллахан поднял на нее руку…
— Она бы сейчас сидела на его месте.
— Вы очень в ней уверены.
— Протестую! Где вопрос по делу?
Этот гребаный прокурор действовал мне на нервы.
— Извините, ваша честь, позвольте мне перефразировать, — ответил ДиМарко. — Почему вы так уверены в Мел?
— Она боец, всегда была и всегда будет. Она не какая-нибудь слабая, обиженная степфордская жена, которая позволяет своему мужу пользоваться ею. И если бы в какой-то извращенной реальности мистер Каллахан причинил ей боль, я могу без сомнения сказать, что он не сидел бы здесь сегодня.
Что ж, а я думал, что добился прогресса с ее людьми.
Я слышу, как открывается дверь, и стук каблуков по полу, и надежда во мне растет, пока я борюсь с собой, чтобы не обернуться. Это была не она. Это никогда не была она. Поворачивать назад не было смысла.
— Больше вопросов нет. Спасибо вам, мистер Моррис.
Как только он сел, прокурор встал.
— У нас нет вопросов к этому свидетелю, ваша честь. Но мы хотели бы вызвать офицера Энтони Скутера для дачи показаний.
Я как будто попал в сериал «Все ненавидят Лиама».
Я не сомневался, что это будет интересно.
Он сидел высокий и гордый, как будто ожидал, что город наградит его гребаной медалью. Я хотел отрубить ему голову и насадить ее на гребаный флагшток.
— Офицер Скутер, вы были одним из офицеров, производивших арест на месте происшествия, верно?
— Да. Я также был следователем по этому делу.
Продолжай говорить, придурок, ты зарываешься на глубину шести футов и даже не знаешь об этом.
— Почему вы подозревали мистера Каллахана?
— Мистер Каллахан делал все возможное, чтобы избежать разговора с нами. Затем я нашел связь между его прошлыми подружками, и стало ясно, что мистер Каллахан что-то скрывает. На его ботинках была кровь, принадлежащая миссис Каллахан, вместе с тремя пистолетами, только в его спальне.
Что, они нашли только три? Деклан, должно быть, забрал все остальное.
— Вы, конечно, расспрашивали его о своих находках, что он говорил?
— Он ничего не сказал. Пришел его крутой адвокат, и он никому не сказал ни слова. Он выглядел ошеломленным.
— Ошеломленным?
— Да, как будто он был под кайфом или пьян…
— Протестую! Спекуляция. — ДиМарко встал.
— Больше вопросов нет, — ответил прокурор, сэкономив нам время.
— Офицер Скутер, правда ли, что это не первое обвинение, которое вы выдвигаете в адрес моего клиента и его семьи? — Спросил ДиМарко.
— Я не понимаю вопроса, — ответил он.
И это человек, которому все доверяли?
— У вас вендетта против Каллаханов, офицер Скутер? — Рявкнул ДиМарко, заставив присяжных заерзать на своих местах.
— Нет. Я просто верю, что богатым не должно сходить с рук убийство. Они не неприкосновенны, независимо от того, насколько сильно они хотят быть, — прорычал он, глядя мне в глаза.
— Значит, у вас проблемы с богатыми.
— У меня ни с кем нет проблем. Если кто-то совершает преступление, то должен заплатить за это. Все просто.
— И вы просто ждали момента, когда мистер Каллахан попадется. Вы выбирали маршруты патрулирования вблизи их домов, вы всегда одним из первых оказываетесь на месте происшествия, когда речь заходила об их семье, не так ли?
Он кивнул.
— Да, конечно.
— С точки зрения полиции, вы все еще новичок, верно?
— У меня за плечами почти два года.
— И за эти два года ваш департамент подозревали во взяточничестве, и уровень преступности вырос, верно?
— Да. — Он скрестил руки на груди, не желая отступать.
— Вы сделаете все, чтобы очистить улицы, и вы верите, что все это связано с Каллаханами?
— Они держат этот город под своим контролем, и из-за этого люди идут не по тому пути.
— Вы, офицер полиции, пошли бы в другую сторону? Ваши люди в полиции посмотрели бы в другую сторону?
Ответа нет.
ДиМарко повернулся к присяжным.
— Эти люди должны защищать нас. Но он говорит, что они отводят взгляд? От чего? Как вам, офицер Скутер, удалось обвинить мистера Каллахана и добиться судебного преследования, когда так много других, более мудрых, чем вы, не нашли никаких доказательств того, что мой клиент когда-либо делал что-то не так?
— Многие пытались. Мы потеряли слишком много хороших людей, многие из них измучены и просто хотят получить свою зарплату и спокойно
