городским волком, оценивающим мягкость подбрюшья, податливость загривка и потаенную робость на дне глаз.
Что делает маньяка маньяком? Мания? Или голод? Свой особый голод…
Когда пробуждается твоя худшая сторона, когда появляется тот, кто следует за тобой куда бы ты ни шел, когда в ушах возникает голос того, кого никто, кроме тебя не слышит, противиться этому голоду становится попросту невозможно. Хриплый шепот Темного Попутчика заглушить невозможно, его можно заткнуть на время лекарствами, но… любое забытье неизменно сменяется моментами бодрствования. При этом даже лекарства неспособны унять голод.
А жертва… что ей остается? Стонать, истекать слезами, молить, проклинать, отрицать. Вкушать жестокость маленькой ложечкой. Это самое замечательное: и тот, кто лежит на столе, и тот, кто его похитил, едят с одной ложечки, вот только блюда у них разные.
– Что ж, тогда я выберу за вас. И я выбираю… хм… дайте подумать… Лапки! Пусть они сожрут ваши пятки и закусят щиколотками. Так мы проведем чуть больше времени вместе.
И клетки открываются…
И из сведенного судорогой горла вырывается крик…
Маньяк Морлокк из переулка Морлокк облизывает ложечку. Какая вкуснотища…
…Как говорил отец мистера Грызлобича, плох тот ужин, который не прерывается скандалом: первое блюдо, второе и приятная слуху ругань на третье.
Что ж, ужин маньяка Морлокка имел все шансы стать превосходным, так как его вдруг прервал пронзительный женский крик:
– Прочь! Пошли прочь!
Ворвавшаяся в подвал девушка подняла над головой фонарь, и гремлины завизжали. Паника охватила их. Носатые человечки, прикрывая глаза крошечными ручками, бросились в рассыпную.
Всего за пару минут они скрылись из виду, нырнув в чернеющие отверстия в стенах.В подземном логове остались лишь темная фигура в углу, Грызлобич на столе и…
– Зубная Фея! – воскликнул Грызлобич. – Вы пришли! Чтобы спасти меня! Я спасен! Спасен! Зубная Фея бросила на него быстрый раздраженный взгляд и принялась осматривать логово. Освобождать жертву она не спешила.
– Я знал! Знал, что вы придете, чтобы спасти меня! Это чудо! Меня спасла сама Зубная Фея!
– Хватит, – оборвала его девушка. – Говори, что ты задумал?
Грызлобич уставился на нее с искренним недоумением. Лежа на столе, притянутый к нему ремнями, со склизкой желтоватой жижей на лице и ногах, он выглядел нелепо.– Вы о чем? Я ничего не задумал…
– Прекращай спектакль.
– Какой еще спектакль?! Я жертва…
– Никакая ты не жертва… Ты болван, Грызлобич.
Зубная Фея подошла к столу. Весь ее вид выказывал крайнее утомление.
– Ты мне надоел, Грызлобич, – сказала она. – Это зашло уже слишком далеко…
– Что? Я вас не понимаю. Меня похитил маньяк Морлокк, он…
Зубная Фея вскинула руку, прерывая его.
– Никакого маньяка Морлокка не существует. И никто тебя не похищал. Это был ты, Грызлобич.
– Что? Нет! Вон же он стоит! – Он ткнул головой в сторону застывшей в углу фигуры в цилиндре.
Зубная Фея подошла к ней, поднесла фонарь. Рыжий свет вырвал из мрака нечто похожее на автоматона, собранного из всевозможного хлама: пара поставленных один на другой чемоданов, проволочный каркас, одежные вешалки, блоки и бечевка; на эту громадину были напялены художественно забрызганные «кровью» (красной краской) фартук и перчатки. Голову «маньяка» заменял небольшой фонограф с надетым сверху цилиндром.
– Что?! – пораженно воскликнул Грызлобич. – Это все какая-то хитроумная игра гениального маньяка Морлокка!
– Нет, это все – просто глупая постановка – мистификация, которую претворил в жизнь одинокий и крайне навязчивый человек с подорванным душевным здоровьем.
– Ну да! Это Морлокк!
– Нет, это ты, Грызлобич.
Зубная Фея провернула восковой цилиндр в фонографе и включила запись – из рожка вырвалось: «Знаете, я вообще-то не плохой человек. Бывают дни, когда я не представляю ни для кого угрозы. Живу обычной жизнью, влачу неприметное существование и самые яркие эмоции переживаю от чтения газет. Может быть, в такой день я очень похож на вас, но… сегодня другой день…».
Зубная Фея выключила фонограф.
– Это твой собственный голос, Грызлобич. Морлокк – это ты.
Похищенный едва не плакал:
– Нет, я просто несчастная жертва!
– И жертва тоже. И господин, который помог мне выбраться из капкана. Ты также и тот, кто напал на меня с… – она поморщилась, – дохлой кошкой и натравил на меня Свечников. Я долго не могла понять, что происходит. Вот уже несколько дней как я втравлена в эту нелепую игру. В один день – ты несчастный жалобный Грызлобич, служащий Почтового ведомства и жертва предубеждений из-за своей неблагозвучной говорящей фамилии, а в другой – ты надеваешь личину маньяка Морлокка. Сперва я недоумевала, но, раз за разом встречая тебя в переулке, я начала догадываться…
– Нет, это неправда…
– Хватит играть! Это уже становится жалко!
Грызлобич вдруг изменился в лице. Испуг пропал, его заменило коварство. Губы расползлись в злодейской усмешке.
– Что ж, Зубная Фея, ты раскусила меня. Я знал, что ты умна! Ты раскрыла мой план! Все это было сделано, чтобы заманить тебя сюда! Ты в ловушке! Я переиграл тебя!
Зубная Фея пожала плечами и тяжко вздохнула.
– Никакая это не ловушка. Хватит морочить мне голову, Грызлобич.
– Ловушка! Я все продумал! Мой великий замысел…
– У тебя нет никакого великого замысла.
– Мои кошмарные злодеяния…
– И особых злодеяний ты не совершил. Если, конечно, не учитывать, что ты злокозненно тратил мое время всю последнюю неделю.
– Все мои жертвы…
– И жертв у тебя нет. Ты похищаешь себя же. Или позволяешь себе же себя похитить. Ты – не маньяк, Грызлобич. Ты просто слегка помешанный хмырь, который решил привлечь мое внимание. Ты написал в газету. Сам расклеил плакаты по переулку. Как думаешь, почему твое усыпляющее средство на меня не подействовало?
– Ты заблаговременно приняла какое-то противоядие?
– Нет. Просто это не усыпляющее средство – это дымная шипучка. Думаешь, я не исследовала осколки твоей бутылочки из-под «Некашлина»?
– Это все неправда! Я – маньяк Морлокк!
Зубная Фея покачала головой.
– Признаюсь, твои игры поначалу сбили меня с толку, но потом… я проследила за тобой.
– Да, и нашла мое логово!
Зубная Фея покачала головой.
– Я проследила за тобой позавчера. Когда ты играл роль… гм… нормального Грызлобича. Куда ты отправился после того, как вышел из переулка Морлокк?
Грызлобич задумался.
– На
