часы, а я все не могла подняться. Нужно, наверное, поспать, восстановить силы и дальше двигаться. А куда? Зачем? Что я там буду делать? И я отключилась.
Снова открыв глаза, я поняла, что все же нужно идти вперед. Здесь я совсем замерзну и умру от голода и жажды. Мне надо найти питательный раствор, хоть что-то должно было остаться в этих стенах. Я медленно поднялась и поплелась в неизвестном направлении. С трудом открывала шкафчик за шкафчиком, ящик за ящиком, но там не находилось того, что я искала. Силы покидали меня, я уже отчаялась что-либо найти здесь. В последнем рывке повернула еще в один коридор, держась руками о стену, и вдруг уперлась в закрытую дверь. Это была первая закрытая дверь в опустевшем и брошенном месте. Мое сознание отчаянно уцепилось за сей факт, и я принялась в нее скрестись. Это единственное, что мне пришло в голову и на что у меня хватило сил. В какой-то момент силы все-таки оставили меня, и я сползла по двери вниз. Очнулась я от удара об пол. Кровь заливала правый глаз, похоже, я рассекла бровь. Какое-то движение впереди заставило меня поднять голову. От механического звука стыла кровь. Из-за открывшихся дверей в мою сторону медленно катилось инвалидное кресло. Я видела лишь колеса, выше глядеть мне не позволяла моя поза и залитое кровью лицо. Уже все равно – пусть будет так, как будет. Сил больше не осталось, в голове были лишь гул и пустота.
– Здравствуй. Я долго ждал тебя. Знал, что ты придешь, и знал, что дождусь тебя.
– Раствор, – захрипела я, – раствор…
– Ах, да, возьми, дорогая.
Человек протянул мне какой-то сосуд с жидкостью. Я с жадностью припала к ней губами. О да, это был спасительный, живительный раствор. Немного погодя я смогла вползти внутрь, и двери автоматически закрылись за мной.
– Поспи, – сказал он, указывая на некоторое подобие кушетки.
Я с трудом добралась туда, влезла на нее и сразу отключилась. Сколько я спала, не знаю, но, наверное, очень долго. Когда я проснулась, мужчина сидел передо мной и пристально на меня смотрел.
– Долго я была в отключке?
– Пару дней. Я уж думал, не доживу. Я и так тебя слишком долго ждал. Но все-таки решил дождаться, – и он засмеялся глухим старческим смехом вперемешку с кашлем.
– Зачем?
– Наверное, решил, что я тоже часть этой истории. И хочу сыграть в ней свою роль.
– Где он, прошу, скажите, вы знаете, где он? Вы ведь знаете, о ком я? Ну, говорите же. Мне нужно знать.
– Нет, я не знаю, где он. И это чистая правда. Когда вас взяли тогда у бункера, ни о ком из вас не было никакой информации. Но почему-то мне всегда казалось, что вы оба остались живы.
Вдруг его глаза показались мне знакомыми, среди испещренного морщинами лица, за седой бородой и усами, я различила что-то виденное ранее.
– Кто вы?
– Я его отец. Не узнала?
Я молчала. Он продолжал.
– Кстати, ты совсем не изменилась. Тебя там что, опять «подморозили»? – опять закашлявшись, засмеялся он.
– Да, я была в анабиозе.
– Ты прямо вечно молодая. Как выбралась?
– Это чистая случайность, мне помогли. Но вы хотели мне что сказать. Слушаю…
– Давай я начну с самого начала. Еще тогда, когда я был в анабиозе…
– Что? Вы из бункера???
– О да, мы с тобой одной расы и одной веры в светлое общество. Просто послушай и найди его, если он жив. И тогда моя миссия в этом мире будет закончена.
Старик рассказал мне, что он был оттуда же, откуда и я. Вошел в анабиоз по собственной воле. Потом произошел технологический сбой, и часть капсул отключилась. Многие погибли, и про него тоже так подумали – и утилизировали вместе со всеми, отвезли на свалку для отработанных тел. Но жизнь не покинула его, и еще теплилась совсем маленькая надежда на выживание. Однако сил становилось все меньше, а тьма приближалась. И тут его нашла женщина. Тогда она показалась ему ангелом, так как была красива и добра. Женщина спасла его и привела в свою коммуну. Тогда-то и случилось первое боевое вторжение «нижнего» мира. Они прислали свои дроны, и те стерли с лица земли их убежище. Были большие потери, но все же некоторые спаслись и нашли себе новое укрытие здесь на холме. Хоть моего собеседника и приняли в новое «верхнее» общество, с тех пор все контакты с людьми из «нижнего» общества были строго запрещены. Поэтому-то меня и приняли так настороженно тогда.
Из уголка мутного глаза, путаясь в морщинах и густой растительности на лице, покатилась слеза, так и затерявшись в бороде старика.
– Прошу, найди моего сына. У меня уже нет сил. А ты сможешь – я знаю. Прошу… – его голос превратился в стон.
– Я попробую, но мне нужны сведения, продовольствие, медикаменты и хоть какие-то ориентиры на местности.
– Я все тебе предоставлю, кроме каких-либо подсказок. Возможно, твое сердце сможет дать их тебе.
Отлежавшись еще пару дней и восстановив силы, я была готова выйти на поиски. Собрав увесистый рюкзак со всем необходимым, я вышла из ангара, не оборачиваясь. За плечами у меня были капсулы с питательным раствором, уже наполненные лекарствами шприцы и плед. На руке навигатор в виде часов, а в голове полное непонимание того, куда мне теперь идти.
Зная, где находятся пустые квадраты, можно было не волноваться. Дроны не могут ориентироваться в пустоте, а людей они наверх не посылают. По крайней мере, я на это надеялась.
Прошло довольно много времени, около полутора месяцев. Я изучила местность на много километров вокруг холма. Днем спала, ночью продолжала движение. Я безуспешно искала его, но никаких следов не было, все тщетно. Мои запасы почти истощились, и стоило бы, наверное, уже возвращаться назад к старику и там коротать свои дни.
И вот однажды уснув в пустом квадрате, я открыла глаза, – а он стоял перед мной. Сначала я подумала, что вижу сон. Но нет – это был он!
Но не все было так безоблачно, как я представляла в своих мечтах. Надо мной склонился дряхлый старик, ведь прошло уже семьдесят лет. Его было не узнать, только глаза выдавали в нем того, кого я любила. Он, трясясь, помог мне привстать, и мы сели рядом, опершись друг о друга. Долго молчали, едва дыша, а потом он тихо прохрипел:
– Я счастлив, что вновь увидел тебя.
– Я тоже. Наконец-то я нашла тебя.
