так крепко, будто я закутана в меховое одеяло.
— Как я нашел такую пару, как ты? — говорит он, и я улыбаюсь при этом слове.
Мне это нравится. Сильно. Я его пара, а он моя.
И если я правильно понимаю, то это навсегда.
Я пожимаю плечами.
— Я думаю, тебе просто повезло.
Он лакомится мной.
А потом мы едим рыбу.
И оба заставляют меня чувствовать себя полностью сытой.
Я никогда не представляла себе, каково это, когда густая, толстая борода щекочет меня там, внизу, но это нечто иное. Опыт, который я бы не променяла на рыбу, но если я могу получить и то, и другое, то почему бы и нет?
После того, как мы закончили, он показывает мне небольшой склад, который он сделал с тех пор, как увидел меня на той дороге. Это мило. Старые компакт-диски хэви-металлических групп, которые, как он знает, мне нравятся: «Корн», «Металлика», «Рейдж Эгейнстзе Машин», «Айрон Мейден». И проигрыватель компакт-дисков на батарейках, чтобы он мог узнать, что мне нравится.
— Ты сделал это из-за меня?
Он кивает.
— Я хотел чувствовать себя рядом с тобой. Потому что я думал, что мы никогда на самом деле не…
— Встретимся?
— Да. Я и представить себе не мог, что кто-то вроде тебя когда-нибудь сможет посмотреть на кого-то вроде меня.
Я обхватываю руками его талию и улыбаюсь.
— Все, что я вижу, когда смотрю на тебя, это моего Тулака. Что может быть лучше, чем это?
Мы вместе слушаем «EvilEmpire» (прим пер. — второй студийный альбом группы «РейджЭгейнстзе Машин»), потом я замечаю, что он выглядит взволнованным. Когда я спрашиваю, он говорит, что ничего, но даже Бенка нервничает, как будто ему нужно быть где-то еще.
— В чем дело?
— Охотники иногда забредают на землю Пакта, — признается Тулак, когда я нажимаю на него. — Мне показалось, что я услышал щелчок ловушки для животных. Одно дело — убить дикое животное, когда тебе нужно мясо, но некоторые из этих охотников — мудаки. Они не забирают свои ловушки, когда уходят. Что-то застревает в нем, это медленная смерть.
Я киваю.
— Тогда вперед.
— О нет, ты не пойдешь. Если это медведь…
— Тогда вы с Беном будете рядом, чтобы защитить меня. Верно?
Он раздраженно хмыкает, но кивает.
— Делай, как я говорю.
— О, мне нравится, когда ты такой властный, — поддразниваю я, проводя рукой по выпуклости на его штанах и чувствуя, как она твердеет от моего прикосновения. Мне нравится, что я могу сделать это с ним в любой момент. У девушки есть потребности, и я знаю, что он может их удовлетворить.
Следовать за ним через лес — это волнительно, но когда мы приближаемся, что-то воет от боли, и я отступаю. Тулак говорит мне оставаться на месте, но я хочу пойти с ним. Мне нужно увидеть его всего, несмотря ни на что, а сегодня первый день нашей оставшейся жизни.
Но ничто не может подготовить меня к сцене на поляне.
Это высоко в горах, недавно шел снег. Есть пятна на земле вокруг хвойных деревьев, которые растут близко друг к другу. В центре открытого пространства огромный медведь, больше, чем я когда-либо могла себе представить, с разорванной и истекающей кровью лапой, пойманный в пасть средневековой ловушки.
Мужчина, меньший по размеру и более похожий на человека, чем Тулак, стоит сбоку от медведя, пытаясь броситься внутрь и открыть ловушку, всякий раз, когда существо не пытается ударить его гигантской лапой.
— Арт, — говорит Тулак, когда мы появляемся, и мужчина смотрит в нашу сторону.
По сравнению с Тулаком он выглядит так, будто живет в городе, а не в горах. Отутюженные серые брюки, белая рубашка, блестящие туфли. Его глаза останавливаются на мне всего на долю секунды, затем он кивает Тулаку.
— Твоя помощь здесь не помешает, старина! — кричит Арт, отступая назад, когда медведь бьет лапой прямо поперек его пути. — Эта леди немного застряла. Проклятые городские придурки снова забывают, где оставили свои ловушки.
— Я так и подумал. Что я могу сделать?
— Отвлечь ее для меня? Я не думаю, что она сильно ранена, просто нужно освободить, прежде чем она причинит себе надлежащую травму.
Тулак кивает, затем поворачивается к Бену.
— Бенка. Охраняй Рэй. Держитесь подальше, оба.
Не говоря больше ни слова, он выходит на поляну, встречаясь глазами с медведицей. Что происходит дальше, это зрелище. Тулак идет лицом к лицу с массивным существом, спокойно разговаривая с ней и пригибаясь каждый раз, когда она собирается нанести удар.
Я задыхаюсь и прикрываю рот, когда она соприкасается с его лицом, заставляя его растянуться, но Бенка с любопытством наклоняет голову, и вскоре становится ясно, почему.
— То, что надо, старина! — Арт вопит, подходит и раздвигает челюсти ловушки. Сила, необходимая для этого, невероятна, но даже не похоже, что он напрягается. Это было частью их плана, и они использовали его раньше. — Один момент!
Медведица с ревом нависает над Тулаком, слюни капают с обнажённых клыков, когда я кричу от страха, но прежде чем она успевает упасть для смертельного удара, он откатывается, и она с грохотом падает на голую землю.
Она рычит, неторопливо продвигаясь вперед, и рычит от боли. Но теперь ее лапа свободна, и, бросив последний взгляд на двух своих спасителей, она мчится в лес.
Арт неуклюже подходит к Тулаку и протягивает руку, помогая ему встать на ноги, но когда он поворачивается ко мне, я вижу красные рубцы на его лице.
Через мгновение я подбегаю к нему с Бенкой рядом.
— Ты ранен!
Он подносит руку к лицу, вытирая кровь, затем смотрит на свою руку и качает головой.
— Просто царапина, — он раскрывает объятия, и я бросаюсь в них, мое сердце колотится от паники. — Я в порядке, — рычит он, но притягивает меня ближе. — Мы быстро заживаем. Должно быть, она зацепила меня когтем, вот и все.
Я качаю головой, прижимаясь к нему.
— Если я когда-нибудь потеряю тебя…
— Ты не потеряешь меня. Никогда.
Эта мысль вырывает меня из этого момента совершенства, когда моя и его жизнь — это все, что имеет значение. Я вдруг вспоминаю, что у меня есть семья. Что люди не видели меня со вчерашнего вечера. Я могу злиться на родителей, но я оставила свой телефон дома, и мысль о том, что они будут волноваться, вызывает у меня чувство вины.
— Я должна вернуться домой, — говорю я ему. — Все хорошо. У нас есть решение, не так ли?
Тулак кивает.
— Я пойду
