танец, прекрасная цори, и желаю вам хорошо провести этот вечер. Спешу проводить вас к тётушке и откланяться.
Я пробормотала что-то ответное, потупила глазки, послушно прошла за ним к тому месту, откуда Максимилиан меня пригласил, и больше не смотрела ни на него, ни вокруг. Смущение наше все, мало ли какая я смелая была в танце. Сейчас на нас смотрят половина присутствующих, а может и больше. И меня обсуждают, и его глазками всего излапают.
Эх, красивый мужик, жаль, что палач! Я бы с ним с удовольствием потанцевала еще пару разочков.
Как в воду глядела, когда думала, что этот танец мне не простят, потому что на диванчике, рядом с моей тетушкой, уже восседала и лупасила себя по ладони веером (отвратительный жест) сама цори Поляди. А тетушка преспокойно хлестала с бокала изумительное бордовое. Удивительная женщина, всё-таки, моя тётушка!
13 Прощание с Мэйсиром
— Цори Поляди, вы уже пришли в себя? Мне казалось, вам было дурно? — йор Максимилиан начал разговор первым, при этом как-то криво улыбнулся и мазнул взглядом по фрейлине. Ей-богу, на мышь в углу и то живее смотрят, чем он на эту женщину. Пусть и не совсем для окружающих полезную и приятную.
— А, э… мне уже лучше! Не пригласите ли вы меня, ужасно хочется танцевать, но благородных мужчин, которые могут оценить настоящую женскую красоту, я так и не узрела.
— Да, конечно, приглашаю, — совершенно спокойно отреагировал на лесть этой дамочки охотник, улыбнулся своим каким-то далеким мыслям и, под зазвучавшую новую мелодию, повел цори Поляди в центр залы. Ну конечно, куда ж еще. Только там этой неземной красоте и блистать… Хоть бы люстра на них обрушилась! Прям сразу на двоих. Поплакали бы над разбившейся красотой, всё-таки произведение искусства. А про этих никто бы и не расстроился. И нет, это не ревность. Просто эти двое успели за несколько часов вывести меня из себя.
Из оцепенения меня вывело ласковое прикосновение тетушки. Она согрела своим теплом мои руки, легонько сжав, и тихо спросила:
— Я знаю, кто он. Скажи, все прошло хорошо?
— Думаю да, — кивнула я, пытаясь улыбнуться. Но по-дурацки вышло, кривенько так.
— Ты должна победить свой страх, Роза. Иначе охотник всегда найдёт испуганную лису.
Я кивнула. Снова. Слова не нужны, и так все понятно. Я списанный экземпляр, и, возможно, так считают многие. Если я не могу соответствовать тем требованиям, которые предъявляют к тайным агентам короля, то грош цена моей жизни. А я не соответствую, и последние четыре года заточения не сделали меня лучше. В идеале мне бы где-то окопаться в глухой провинции, купить дом, козу. На кой черт она нужна мне, не знаю. Но даже в таком захолустном городке, как Штокенвильд, мне становится не по себе от взглядов, и оттого, что кто-то может меня узнать.
Ко мне подошёл официант, такой же невзрачный и безликий, как и десятки других на этом балу, предложил напиток и подсказал, тем самым удивив меня, где находится дамская комната. Я уж было хотела гаркнуть, что и сама разберусь. Тем более я тут получше него все знаю, но потом сообразила, что мне, как гостье, вроде и не положено знать месторасположение комнат. Да и не просто же так он выпроваживает меня из зала.
Тихо поблагодарив его и выпив залпом предложенный напиток, я сжала в руке маленькую сумочку, закрепленную атласной лентой на поясе, и отправилась в указанном направлении. Даже если я ошиблась в том, что его кто-то подослал, мне уже действительно было пора уединиться. Только в отличие от других дам, мне нужно было не просто припудрить носик, а обработать специальным лосьоном свою вторую кожу.
Но зайдя в коридорчик, я даже не успела дойти до нужной двери. Сбоку в стене открылся потайной проход, и в небольшом каменном кармане показалась знакомая мужская фигура.
Прижав к ногам шуршащую ткань платья, я аккуратно вошла в комнатку, и проход тут же закрылся.
— Мэйсир, — выдала я дрожащими губами, стараясь сдерживать слёзы. Отчаяние затопило меня от осознания, что я уеду от этого человека, ставшего мне практически родным.
Я протянула к нему руки, и он по-отечески крепко обнял меня, настолько крепко, что стало понятно, мы увидимся ещё нескоро, а может быть и вовсе больше не встретимся. Глухие и тяжелые удары его сердца говорили о многом — для него расставание было таким же нестерпимым. Но Мэйсир вдруг резко отстранился и показал лишь один знак: "Сожги".
Проход открылся, в мою руку был вложен скомканный клочок бумаги, очень похожей на ту, что используют для личной гигиены, а затем Мэйсир легонько подтолкнул меня обратно в коридор, ведущий в дамскую комнату.
Со стороны бального зала донеслись женские голоса, я снова прижала к себе подол платья — проход закрывался, скрывая от меня Мэйсира. Я оглянулась на шушукающихся сзади дамочек, отвернулась и побежала вперед. У меня было всего пару минут, чтобы наедине успеть прочесть его послание.
Бумага, пропитанная специальным составом, была очень тонкая. Развернув комочек, я разгладила его на коленке, прижала ладонь к поверхности, пытаясь согреть. Через несколько секунд стали проявляться ровные строчки, написанные самолично бывшим агентом Королевской разведки Мэйсиром.
" Девочка моя, береги себя. Ты очень похожа на свою мать, оттого мне так тяжело отпускать тебя, но тебе нужно спасаться. Я больше не могу оберегать тебя, это опасно. Найди те документы, которые были утеряны при последнем твоем задании, там все о твоих родителях и будущем. Помни, твоя жизнь самое дорогое. Обнимаю. Всегда преданный тебе, Мэйсир. Прости… "
Ощущая тяжелый груз в солнечном сплетении, я попыталась сделать вдох, но легкие отказывались нормально работать. И только приближающиеся шаги заставили меня сделать то, что нужно. Я открыла кран с водой, смочила пальцы и брызнула на бумагу. Маленькие капельки моментально впитались в нее, но вопреки законам, не намочили, а воспламенили. Яркий и резвый зеленый огонек заструился голодной змейкой, сжирая все до последнего кусочка, оставляя лишь белый, похожий на мелкие снежинки пепел.
Он осыпался с моих рук, и практически одновременно дверь в дамскую комнату открылась.
Через огромное позолоченное зеркало краем глаза я наблюдала за тем, как в комнату вошли две разнаряженные пожилые кумушки со своими подопечными, окинули меня презрительным взглядом и прошествовали во внутреннее помещение, где располагалась сама уборная. Я же, совершенно не обращая ни на кого внимания, быстро обработала лицо лосьоном, поправила прическу и прошептала своему отражению: "Найду. И выживу!"
