видеть эту бедность и ограниченность людей. Если бы она хоть раз оценила их по достоинству, у неё не было бы причин уезжать. В её глазах председатель Ван имел грузные кости с Хуанхэ, не говорил на путунхуа, не окончил старшую школу, он сидел без дела, скинув обувь и болтал ногами, как обычный рядовой работник. Он просто напросто был пронырой по натуре, все знали его тёмные делишки, но сейчас такие люди пользуются популярностью в обществе.
Учителя говорили им, юрист – это продукт западной системы, демократического режима, юриспруденция существует только в обществе, в котором царит законодательство. Традиционный китайский юрист из истории и современный юрист не имеют ничего общего. В общем, она думала, что председатель Ван не идеальный человек и специалист, но он так или иначе соответствует этому обществу.
Цин Ни знала его скрытое намерение.
Она вышла из его кабинета и подошла к столику, стоявшему рядом. Фиалка, которая росла там, в горшке, засохла, видимо, никто её не поливал. Эту фиалку, подарок Лью Цзюня, она привезла из Пекина, чтобы поставить у себя в общежитии. Его нежная забота и вечно краснеющие щеки! Интересно, он до сих пор думает обо мне?
Она никогда ни о чём не сожалела, потому что все решения принимала, тщательно обдумав, без тени легкомыслия. Она порвала всякую связь и с Тин Юном, и с Лью Цзюнем, но телефон её звонил каждый день, она верила в телепатию, стоит только подумать об одном из них, и он тоже подумает в ответ. В университете стоило ей только подумать про Тин Юна, как он, несмотря на дождь, прибегал из своего мужского общежития к ней. В то же время она верила, что этот секрет нельзя никому раскрывать, иначе перестанет работать или, что ещё хуже, вызовет плохие последствия.
Как-то раз она хотела попросить Лью Цзюня вместе с ней поехать прогуляться на Бадалин (участок Великой китайской стены). Она подумала о нём несколько раз, и после обеда он пришёл к ней в общежитие. Горы вокруг произвели на неё неизгладимое впечатление, она чувствовала себя по-особенному, и настроение было приподнятым, она сказала об этом ему и в итоге, спускаясь с горы, подвернула ногу. Лодыжка посинела, только через два с лишним месяца окончательно поправилась.
Она стояла, окаменев, перед фиалкой и тут же зазвонил телефон, это был Лью Цзюнь. Она сказала ему пару слов, а потом, выйдя из конторы, позвонила из телефонной будки. Она больше всего остерегалась их с Тин Юном звонков, чтобы не возбудить все воспоминания прошлого, а особенно после того, что с ней случилось несколько дней назад. Но сейчас это всё – просто воспоминания, время всё разрешило. Она услышала его убитый тоскующий голос, и слезы сами потекли по щекам, у неё самой на сердце был рубец от всех этих тёплых воспоминаний.
Если бы она с самого начала осела в большом городе, возможно, спустя время, она бы согласилась выйти замуж за Лью Цзюня. Хотя нет, она бы не смогла выйти замуж за человека, которого не любила и идеалы которого не совпадали с её. У неё были свои требования ко всему, что окружает; если бы их не было, она так и осталась бы в своём городишке.
В пять часов вечера Цин Ни позвонил председатель уездной конторы города А. Его звали председатель Хун. Он сообщил о приезде начальника Бая.
Начальник уезда Бай тоже был толстопузым, краснощёким, с короткими жирненькими непропорциональными руками. Местом его прописки был северо-восток Китая, его отец раньше тоже был начальником этого уезда. Теперь он продолжал дело отца, заняв его место.
Начальник Бай часто приезжал на встречи в город А, с тех пор как он познакомился с Цин Ни, всегда звал её на подобные мероприятия. В уездном городке все быстро узнали о её существовании. И хотя он был работником орготдела, даже его секретарь не часто его видел, оставалось только запугивать простых работников байками о нём. Цин Ни знала, что несмотря на то, что она общается с этими чиновниками, у неё самой нет никакой власти, и эти связи – самые ненадёжные. Она была красива, молода, никогда не отказывалась с ними выпить. Но если все эти преимущества утратить, то она вернётся в самое начало.
Она, глядя сквозь большой поток людей, вышла из такси.
На улице уже смеркалось, фонари города и неоновые лампы слились воедино. Чего тут только не было: сычуаньская кухня, маньчжурская кухня, кантонская и хунаньская, а также куча мелких магазинчиков. Больше всего бросался в глаза Макдональдс, и хотя люди знали, что есть картошку фри вредно для здоровья, народу всегда было набито битком. Во время учёбы в Пекине, что Лью Цзюнь, что Тин Юн всё время приглашали её поесть пиццу в Pizza Hut, Макдональдс всегда был полон.
Сегодня начальник уезда Бай снова заказал тот четырёхзвёздочный отель, он питал страсть к большим зданиям и каждый раз, приезжая по делам, жил и питался именно здесь.
Цин Ни не нравился Бай, она считала его хитрым и развратным, он будто был хамелеоном. Как-то раз Хун, прищурив глаза, сказал ей:
– Цин Ни, начальник Бай хоть и наш начальник, но человек он странный. Все в его семье принадлежат китайской национальности, однако, съездив в Монголию, стали причислять себя к ним, да ещё и говорят на монгольском чуть-чуть, – скрутив руки трубочкой говорил он ей. – Хотя, надо сказать, он тебя уважает, он мне это напрямую сказал как-то, когда мы пили, а ты знаешь, что пьяные люди – самые честные люди.
Она не любила и председателя Хуна, считала его подхалимом, однако признавала, что такие люди сейчас популярны в обществе и везде могут сбалансировать отношения. Он был выдвинут предыдущим начальником уезда Лао Ма, но они с начальником Бай были заклятыми врагами, ибо Бай сместил Ма. Но председатель Хун не падал духом, он купил вино и пошёл в гости к Баю, впоследствии снискав его доверие.
Для председателя Хуна самым сложным было открывать Всекитайское собрание народных представителей.
Те двое были депутатами ВСНП, они всегда прилетали на собрания, у Хуна от этого по спине тёк пот и тряслись руки, он улыбнулся одному из них, а тот лишь скривил рот. Хун быстро перевёл улыбку в кашель. Цин Ни стояла за председателем Хуном. Почувствовав на себе взгляды обоих начальников уезда, Цин Ни стало неловко. Потому что это были нежные взгляды, будто она была им невеста.
Оба начальника уезда сели в один
