на рычаг и на негнущихся ногах покинул кабинет.
Что-то на автомате ответил дежурному и вышел на улицу.
Дойдя до машины, он упал на сидение, обхватив голову руками.
«Ушел в Пустошь. За Кузей». Что это, черт побери, может значить? Виктор продолжал задавать себе этот вопрос, хотя сам уже прекрасно знал ответ.
Неудивительно, что семье и фамильяру не до звонков посторонних.
Виктор ударил кулаком по рулю так, что машина обиженно пискнула. И прошептал:
– Что же вы наделали, Гермес. Что же вы наделали…
Первое, что увидел Аверин, когда открыл глаза, было лицо брата. И выражение этого лица не предвещало ничего хорошего.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Василь, но в его голосе Аверин не услышал особого участия.
– Спасибо, неплохо. Ты приехал уже? Сколько сейчас времени, – колдун попытался сесть, но понял, что всё тело немилосердно болит и ноет.
– Половина двенадцатого ночи, – ответил брат. – За то, что не испортил мне отдых, спасибо, конечно, а вот за всё остальное – нет.
– Я… – Аверин сглотнул, – могу всё объяснить.
Для начала было бы неплохо понять, что именно знает брат. Но предполагать следовало худшее. «Незаметно сходить и вернуться» не вышло. А значит, Василь расспросил Анонимуса. И тот, без сомнений, всё рассказал.
– Анонимус рассказал тебе? – проверил он свою догадку.
– Когда мы вернулись, он отказался выходить из твоей спальни, а возле двери на страже стояла моя дочь. А мой сын, увидев ее, немедленно кинулся с вопросом: «Вы нашли Кузю?» И как тут было что-то заподозрить? – в голосе брата отчетливо сквозил сарказм.
– Я могу объяснить, – тяжело вздохнул Аверин.
– Не нужно. Как ты думаешь, почему я до сих пор не вышвырнул из своего дома твои вещи и не велел выметаться?
Аверин ничего не ответил. Что он мог сказать? Он подверг опасности всех домочадцев, чуть не потерял Анонимуса, и в том, что всё закончилось хорошо, его заслуги почти не было.
– Я… уеду… – тихо проговорил он.
– Еще чего, – Василь стукнул кулаком по прикроватному столику, – чтобы ты свернул себе шею где-нибудь в другом месте?! Тут хоть Анонимус за тобой присматривает! Гера. Ты понимаешь, что чуть не погиб? Да, в очередной раз, но мне и всей остальной твоей семье от этого совершенно не легче! Почему ты мне ничего не сказал? Рассказал Любаве, даже Мише, а меня просто спровадил из дома?
– Я не хотел, чтобы ты волновался… И ты не пустил бы меня, скажи я тебе правду.
– Не пустил… конечно бы не пустил! Это же дьявольская просто авантюра! Хотя, от человека, который поперся в одиночку к Императорскому диву, я не ожидал меньшего. Ты вообще головой пользуешься?!
– Я был не один… – едва слышно произнес Аверин, – но лучше бы я пошел один.
– Да, конечно! «Лучше я сгину один, чем позволю себе помочь».
– Ты бы не смог мне помочь.
– Не смог бы? – лицо Василя раскраснелось, он вытряхнул из пачки папиросу и закурил, пуская в потолок сизый дым. – Ну да, действительно. Гера, у тебя были сутки на подготовку к этой экспедиции! Ты пошел в Пустошь в моем старом лыжном костюме и с допотопным отцовским револьвером! В Пустошь! Да за сутки я доставил бы тебе арктический снегоход и полярное снаряжение! У меня хорошие знакомства в оборонке, мы могли достать миномет!
Аверин недоуменно посмотрел на брата.
– Ты серьезно? Ты бы мне помог?
Василь в одну затяжку докурил, сунул окурок в вазу и внезапно засмеялся. Но через мгновение уже снова был серьезен.
– Помнишь наш разговор в беседке? После истории с бабушкой. Я тогда кое о чем умолчал. Я ведь завидовал тебе, Гера, всегда смертельно завидовал. Твоей жизни, твоим талантам, даже тому, что ты свободно мог распоряжаться своей судьбой. И мне казалось: это потому, что ты колдун. Как наш отец. Все эти тайны, расследования, исследования… Я ужасно далек от этого. Но ты ведь мог, вот сейчас мог дать мне возможность хоть немного поучаствовать в эксперименте отца!
Аверин едва заметно раздвинул губы в улыбке:
– Ну… считай, что мы квиты, я тоже не участвовал в создании и издании наследия отца. Но я виноват, признаю. И костюм твой испортил…
– А, это ерунда, – махнул рукой Василь, – ты вот что лучше скажи. Я знаю, что ты нашел Кузю. Но что делать дальше? Про это Анонимус мне внятно рассказать не смог. Сказал лишь, что у тебя есть план. Надеюсь, он лучше сегодняшнего, и я настаиваю на том, чтобы знать его полностью. Иначе, не обижайся, но в поместье я тебя не пущу.
– Ты прав, – согласился Аверин, – ты имеешь право знать. Я должен был спросить твоего разрешения. Понимаешь, Кузя див. В Пустоши он потерял свою материальную оболочку и не может больше жить в нашем мире. Поэтому я не смог его забрать. Нужна человеческая жертва.
Василь потянулся за еще одной папиросой, но передумал и убрал пачку в карман.
– Бросаю, – он похлопал по карману, – так значит, жертва… то есть, ты должен будешь сюда привести человека, а Кузя его сожрет? И… где ты намерен взять эту жертву. Только не вздумай приносить в жертву себя!
– Нет. Я завтра полечу в столицу и буду добиваться аудиенции ее высочества. Коронация еще не состоялась, но такое решение она принять может. Буду просить разрешения на вызов. Не уйду, пока его не получу, если что – буду голодать под воротами дворца, – он усмехнулся.
– И если получишь, то что?
– То мне дадут приговоренного к смерти преступника. И разрешение для меня и двух ассистентов-колдунов. И тогда я вытащу Кузю. Он ждет меня с той стороны у входа. Я надеюсь…
– Ждет. Анонимус с ним связывался около получаса назад.
– Что? Правда? – Аверин вскочил.
– Правда. И не надо дергаться, тебя Любава чем-то напоила и опутала заклятьями. И сказала не выпускать из постели до утра. Сейчас Анонимус принесет тебе ужин и всё расскажет. И, вот что. Ты мне должен за сегодняшние нервы, поэтому найди время, поговори с Верой. Может… ты сам сможешь немного ее поучить? Ей еще больше обидно, чем мне.
