– Дзинь, – разбудил меня новый звук, когда я только-только стала проваливаться в долгожданный сон.
Я снова открыла глаза и немигающим взором уставилась на потолок. Кто-то снова нажал на дверной звонок, затем снова и снова. По ту сторону стоял некто весьма нетерпеливый.
– Да что ж такое-то, – с шипением подорвалась и прикрыла дверь плотнее, чтобы племяшку мне тут не разбудили.
Снова прилегла, вслушиваясь в малейшие шорохи квартиры.
– Хрр, – вот только меня ожидал очередной храп Константина.
Он и не думал просыпаться, даже когда трель стала раздаваться не переставая.
– Черт! – выругалась и подорвалась. – Грубиян, так еще и хозяин так себе. Пусть только попробует завтра на меня орать, когда я буду словно зомби по офису бродить.
В общем, шла к входной двери я фурией, готовая разорвать нежданного гостя на мелкие кусочки. Провернув ключ в замочной скважине, агрессивно толкнула дверь наружу, чуть не сбивая звонившего. Точнее, звонившую.
– А т-ты еще к-кто т-такая, ик?! – дыхнули на меня неприятным амбре.
Ох, зря я не посмотрела в глазок, зря…
– Опять вы, – фыркнула, донельзя злая чужим появлением.
Во-первых, повторным, во-вторых, в таком неприглядном виде. Стыд и позор, хоть бы ребенка постеснялась.
– Приходите завтра, Константин Оле… Константин спит, – поправила себя в последний момент.
Его пассия тут портит мне ночной сон, а я его по отчеству величать должна? Ага, щас! Пусть завтра ему мозги девка и выносит, нас с Майей как раз уже не будет.
– С-слышь, а ты кт-то такая, чтобы т-тут мне коммандова-вать? – покраснела барышня и вдруг кинулась грудью на амбразуру, то бишь меня.
– Я же сказала, мы спим, у нас ребенок отдыхает, вы нам мешаете! – прошипела, окончательно выходя из себя.
– Так у вас ещё и ребёнок?! – воскликнула Лена, даже будто протрезвев, во всяком случае, больше не заикалась и не шаталась в разные стороны.
Я нахмурилась и покачала головой, только сейчас дошло, о чем она подумала.
– Да, Лена, ты права. А теперь будь добра, покинь мой дом. Ты более здесь нежеланная гостья, – вдруг раздался сзади голос Филатова.
От неожиданности я подскочила на месте, хватаясь за грудину, под которой бешено заколотилось сердце. А вот барышня впала в ступор, в шоке переводя взгляд с меня на него.
Я не оборачивалась и на шефа не смотрела, но спиной ощущала его чересчур близкое присутствие.
– Так это твоя жена? – наконец отмерла девушка и посмотрела на нас прищуренным взглядом.
– Ты плохо расслышала? Уходи. Или мне охрану вызвать? – холодным тоном, не расположенным к переговорам, спросил Константин.
По коже прошел мороз. Этот тон я знала, работаю с ним не первый день. Он означал, что это крайняя степень его злости и упрямства, и на компромиссы он в таком состоянии не пойдет.
– Вызывай, пусть все видят, какой ты моральный урод! Заодно и жену твою унизим. Да ты! Да ты! – начала она причитать и даже топать ногой, тыкая в него пальцем.
Я отодвинулась и наблюдала за представлением с интересом. Поскольку женой я не являлась, то и напрягаться мне не пришлось. Всё это меня лишь веселило, хотя я до сих пор была зла на них обоих за утраченный сон, на который я, между прочим, имею полное право.
– Договорилась! – процедил сквозь зубы Филатов и достал вдруг из кармана телефона, набирая кого-то по вызову.
– Ах да, жена, – распалялась еще больше обиженная и уязвленная девушка, переводя взгляд на меня, что мне совершенно не понравилось.
– Вы с ним говорите, – кивнула на мужчину, который, видимо, вызывал охрану.
– Клуша! – выплюнула из себя Лена и глянула на меня с неподдельной ненавистью. – Насколько же надо не уважать с-себя, чтобы терпеть измены м-мужа? Да он меня прямо в вашей постели…
– Фу, не хочу этого слышать, – фыркнула и заткнула уши, мне этих грязных подробностей не надо.
– Заткни рот! – тихо рявкнул Константин, у которого, казалось, налились кровью глаза.
– А ты чего меня затыкаешь? Сегодня он вообще какую-то уродину в очках приводил, пока тебя, клуши, дома не было. Ему даже со страхолюдной лучше, чем с тобой!
В этот момент я слегка рассмеялась, ведь этой уродиной, как она меня сейчас обозвала, видимо, являлась я. Без косметики и очков она меня не узнала, впрочем, неудивительно.
– Константин Олегович, вызывали? – вдруг раздался парный сонный тандем из мужских голосов.
У дверного порога стояли парни в черной форме и с нашивками. Охрана, как я понимаю, оперативно однако.
– Девушку увести и больше не запускать, внести в черный список, – кивнул на замолчавшую Лену, которая смотрела на него во все глаза, казалось, не веря в услышанное.
– Костя? Ты же не серьезно? Ты же меня не бросишь? – ее жалобный тон не возымел действия.
А вот я поразилась этой метаморфозе. В ее глазах был страх осознания содеянного, и что-то мне подсказывало, что протрезвела она окончательно.
А я вдруг вспомнила, что охрана внизу действительно была, даже пропускной пункт. Вот только при нашем приближении все препоны устранялись еще до нашего прохождения через пропускной пункт. Как-то так плавно мы прошли к лифту, что внимания я на остальное не особо-то и обратила.
– Пройдемте, гражданочка, – усмехнулся один из мужиков и, дождавшись разрешительного кивка от Филатова, коснулся локтя девушки.
Ее вдруг подхватили по бокам и потащили в коридор, несмотря на ее активное сопротивление. Босс не стал смотреть за этим представлением и ее причитаниями, криками, а сразу запер дверь на ключ.
– Умно вы придумали. Вот только меня забыть спросили, хочу ли я притворяться вашей женой и служить буфером между вами и вашими пассиями, – фыркнула и сложила руки на груди, сверля затылок хозяина дома.
Я всё это время стояла, прислонившись к стене. А когда прозвучал финальный щелчок, вдруг очнулась и поняла, что мы остались совершенно наедине. Филатов вдруг резко развернулся и впился в меня своим темным взглядом.
– Не беспокойтесь, Комарова, это была разовая акция, – усмехнулся насмешливо. – Когда еще вам удастся побыть моей женой.
Эта наглая ухмылка на его лице взбесила, я стиснула кулаки и прищурилась, но ему хоть бы хны. Он вдруг опустил глаза вдоль по моему телу, и я внезапно поняла, что почти голая сверкаю тут своими коленками. Спохватилась и стянула майку пониже, чтобы прикрыть хотя бы бедра. К ним он интерес потерял и скользнул глазами выше, задержавшись на моей груди. Его зрачки расширились, дыхание участилось, а челюсти сжались. Мы стояли напротив друг друга в полной тишине.
– Зря вы это сделали, Комарова, – прохрипел вдруг Филатов, не отрывая взгляда почему-то от моей груди.
