Книга 2060 - Павел Чук

отдышался. Его – Алексея Антоновича Шапошникова, гражданина Конфедерации – младшего научного сотрудника ВНИИ связи[1] сегодня, прям у входа в родной институт, остановили и ничего не объяснив, усадили в мобиль. Многочасовой перелёт, долгая, нудная дорога, где на все вопросы одинаково одетые сопровождающие отвечали: «Приедем на место, вам всё объяснят», окончательно вымотал. Всю дорогу Алексей Антонович мысленно перебирал в уме свои прегрешения, но кроме использования в своих целях мощностей квантового компьютера – гордости института, он не находил. А когда понял, что конечной целью их маршрута станет столица Конфедерации, занервничал сильнее. Буквально полгода назад он направил в Академию наук свои наблюдения и аналитические выкладки, которые, кстати, были сделаны на том самом КваКе[2] с просьбой проверить и дать им оценку. Но ответа не последовало. Он уже отчаялся, посчитал, что ошибся и великие умы Академии наук не посчитали нужным сообщить какому-то младшему научному сотруднику, что тот промахнулся со своими выкладками, но другого объяснения своего появления в комплексе административных зданий, где заседает правительство Конфедерации и сам Президент, ему на ум не приходило…

Детство Алексея выпало на Великий локаут, когда он, пойдя в четвёртый класс школы с углубленным изучением физико-математических наук, оказался, как и все ученики этого периода обучения предоставлены сами себе, сидя дома, на удалённом обучении. Ему повезло, что с родителями жил за городом и, долгими вечерами смотря на небо, любовался звёздами. Интерес не пропал и в зрелом возрасте. Ему не давали покоя лавры астрономов-любителей, открывших с простыми, самодельными телескопами ранее неведомые небесные тела. Он и сам мастерил примитивные зрительные трубы и направлял их в небо, с замиранием сердца, следя за движением тусклых точек на тёмном небосводе. Годы шли, изменилась страна, в которой он родился, но за эти годы Алексей не потерял интереса к изучению звёздного неба. Окончив институт, он занялся научной работой – изучением радиоволн, проектированием антенных приёмо-передающих устройств. И вот наступил день, когда на свои сбережения он собрал свой первый радиотелескоп. Неказистый, с зеркалом чаши всего один метр Алексей всё свободное время проводил за расшифровкой полученных радиосигналов, но после сравнения с базами данных оказывалось или объект уже давно открыт, или зафиксированные необычные сигналы исходят от стоявшей через стенку микроволновой печи. Но были и радостные дни. За участие в разработке новейшей антенны ему подтвердили гражданство, что открыло весь спектр социально-материальных благ получаемых от государства. И вместо того, чтобы жениться, обзавестись детьми, он доработал изобретённую систему приёмных антенн и умудрился установить её в чашу диаметром два с половиной метра. Три года ушло на калибровку, создание математической модели отсечения посторонних шумов, но в начале текущего две тысячи пятьдесят девятого года его антенна зафиксировала устойчивый, прерывисто-периодичный сигнал из космоса. Пару месяцев он проверял, наводя на тот же участок неба своё детище, но получал один и тот же результат.

Малая мощность домашнего компьютера не давала стопроцентной уверенности, что Алексей вновь не ошибся и, немного подумав, он ввёл зафиксированные показания в КваКен института. Целых полчаса квантовый компьютер проводил вычисления, «пыхтя» своими электронно-лучевыми мозгами, а когда выдал результат, Алексей не поверил своим глазам. Он оказался не таким, что ожидал увидеть самозабвенный учёный.

– Алексей Антонович, – обратился к нему подошедший служащий.

– Да, слушаю.

– Сдайте ваш коммуникатор и Линк, – учёный подчинился, сняв с руки Линк и вынув из кармана старенький коммуникатор.

– Начнёте говорить, – с непроницаемым лицом продолжал говорить служащий, – когда вас спросят. Советую не проявлять эмоций, не размахивать руками, не вставать с места, куда вас посадят. Обращаться ко всем присутствующим необходимо «Гражданин» и никак иначе.

– А если это женщина?! – заставший времена Российской Федерации, где имелось обращение: «гражданка», «гражданин», даже застал устарелое обращение – «товарищ», а не одинаково для всех «гражданин», Алексей удивился, но тут же смутился своей смелости.

– Официальное обращение, закреплённое в Конституции и Федеративном договоре между субъектами – «Гражданин», – сухо произнёс служащий.

– Прошу меня простить, запамятовал. Разволновался.

– Ничего страшного. Бывало, что и в коридоре в обморок падали, – немного ослабился служащий, – приходилось сначала приводить в чувство, а потом…

Повисшая пауза и недосказанность немного раздражала, но Алексей боялся спросить, что потом? В истории государства он был не силён, но со слов отца – потомка переселенцев откуда-то с юга большой страны, называемой СССР, знал, что в прошлом было много чего: и перегибы, и абсурдные лозунги, что экономика должна быть экономной, и гонения на псевдонауки: генетику, кибернетику, но одновременно и феноменальный трудовой подъём, который можно сравнить только с годами масштабного строительства после череды землетрясений. Но надо признать, сейчас совсем другое время. Лица, подтвердившие гражданство, имеют все закреплённые в Конституции права и не бумаге, как говорили раньше, а де-факто.

«Жаль, что отец не дожил до этого момента», – подумал Алексей. Почему-то именно сейчас вспомнился отец. Его помощь и поддержка в детском увлечении, его рассказы о звёздах сильно помогли ему, несмотря на неудачи и разочарования, пронести увлечение через всю жизнь. Оказывается, тот сам мечтал стать, если не космонавтом, так лётчиком, но не получилось – здоровье подкачало. Не прошёл медкомиссию.

Раздался тихий зуммер. Алексей встрепенулся, вынырнув из воспоминаний.

– С вами всё в порядке? – осведомился служащий.

– Да.

– Тогда пройдёмте, я вас провожу.

Массивная, в два человеческих роста дверь, тихо растворилась, и вслед за служащим Алексей шагнул в просторное, без окон, но хорошо освещённое помещение. Они шли быстро, и Алексей не успел осмотреться и понять, кто находится в помещении, а как только он уселся за круглым столом, так свет стал медленно гаснуть. Но темнота не наступила. В центре стола включился проекционный экран, и незнакомый голос заговорил, объясняя демонстрируемое изображение.

Картинки мелькали: то демонстрировалась планета Земля в разных ракурсах, то приближая фокус, то удаляя. То приводились какие-то факты из археологических раскопок далёкого прошлого.