— Примерно. Но познакомился исключительно из любопытства. О тебе столько всего рассказывали. Не обошлось без упоминаний о твоей красоте, уме и просто гениальной способности впутываться в различные истории и впутывать в них близких людей. Положа руку на сердце, не верил, но теперь готов признать свои ошибки.
И этот туда же. Сговорились, что ли? Впрочем, если выбирать между следователем и журналистом, я предпочту журналиста. Тьфу, какая ерунда в голову лезет. Хотя… С точки зрения информации, Саша может быть мне очень полезен. Даже более, чем… "Снайперы" придали смелости. Что теперь между нами? Никогда не забудешь. Горький мед и цунами…
— Саня, не в службу, а в дружбу, — заканючила я, приговаривая четвертый бокал с мартини. Напряжение трудного дня, наконец-то, отпустило. — Можешь помочь?
Тот мгновенно стряхнул маску веселого и беззаботного парня. Я невольно поежилась, встретившись с холодным и цепким взглядом:
— Не вопрос. Говори, что надо. Сделаю.
О! Точно и конкретно. Мне нравится такой подход к делу.
— Есть.
— Мне нужна полная информация о смерти брата депутата Громовой. Примерно две недели назад, может, и побольше. Если сможешь нарыть что-нибудь дополнительно, буду благодарна.
— Любопытный ход. Я до такого не додумался. Все-таки хорошо, что с тобой познакомился, Эфа. Чувствую, сработаемся.
Сработаемся? Как знать, как знать… Мелькнула странная, тревожная мысль, но выпитое мартини так и не дало мне ее поймать.
До дома пришлось добираться на такси. Последнее, что я запомнила за минуту до полночи, это осуждающие глаза Клары, прижимающей к себе мое вечернее платье. Полупрозрачное.
ГЛАВА 6Есть счастливые люди, у которых не бывает похмелья. Если так, то я несчастливый человек. Похмелье накатывает как цунами: как ни убегай от него, все равно настигнет. Нужно только вдохнуть как можно глубже и, не приходя в сознание, переждать мучительную дурноту и молоточки в висках. И в который раз пообещать себе — больше никогда, ни с кем и ничего. И зачем я мешала мартини с шампанским, если не люблю ни того, ни другого?! Риторический вопрос.
Нос пощекотало перышко. Я нехотя открыла глаза. Что за черт? Лежу на вычурном боа, под левым боком золотистый шелк, под правым — темно-синий бархат. Что за пошлый Мулен Руж?
От бабушки и Кеши, вестимо. Оба сидели напротив меня и скорбно молчали. В их слаженной тишине было все: выученная наизусть лекция о вреде пьянства, осуждение и сочувствие, нетерпение сердца и желание засунуть меня, болезную и похмельную, в холодную ванну.
— Замуж тебе надо, — после выдержанной паузы сказала Клара. — Твое либидо не выдерживает одиночества.
— Мое либидо не терпит нотаций, — просипела я и лениво встала с кровати. Стакан рассола взбодрил, а холодный душ вернул способность мыслить. Бабуля тем временем зудела над ухом:
— Ты совсем отбилась от рук, детка, и катишься по наклонной. Разве можно приличной молодой женщине так поздно приходить домой. Да еще в нетрезвом состоянии?!
Кеша не нашел ничего лучшего, как поддакнуть:
— Действительно, Стефания, от тебя такого не ожидал…
Кто бы говорил! Может, мы еще вспомним, как кто-то недавно молил о смерти, засунув голову в морозильную камеру — холоду мне, холоду!!!!
— Клара, — я с грустью и нежностью посмотрела на бабушку, напоминавшую в этот момент обеспокоенную наседку, чей любимый и беззащитный цыпленок сбился с пути истинного. — Вчера убили двух студентов. У меня был тяжелый и нервный день, закончившийся стрессом. Единственный способ его снять — это алкоголь или секс. Для секса нужен партнер. Проверенный. Надежный. Долгоиграющий. Такого у меня на данный момент нет и, похоже, не предвидится. Остался алкоголь. Он проверен, надежен, а уж как заиграет… но иногда и на старуху (пардон, бабушка!) бывает проруха. Надеюсь, ты поймешь всю сложность ситуации и присущими тебе тактом и деликатностью закроешь больную тему. И так все ясно. Заодно объясните, друзья дорогие, зачем вы притащили ко мне столько вечерних платьев? Мы открываем салон храброго портняжки?
Кеша приободрился:
— Понравилось? Так и думал! Сам выбирал! Можешь не благодарить, только счет потом оплати. Все, что тебе не подойдет, я заберут себе. Не забудешь?
— Не забуду. А зачем мне платья? — наивно поинтересовалась я, любовно оглаживая свою джинсовую коленку. — Вы же знаете, что я не ношу гламур, тем более со стразами. Терпеть не могу фальшивых камней и стекляруса. Я деним люблю. В нем удобно.
Клара разозлилась:
— На вечеринке в честь дня всех влюбленных ты тоже в джинсе будешь?
— Начнем с того, что на эту вечеринку я просто не приду, — спокойно ответила я, глотнув ледяного апельсинового сока.
— Почему, позволь тебя спросить? — ядовито осведомилась Клара.
— Потому, что не хочу, — парировала я. — По-моему, этого вполне достаточно. На все наводящие вопросы я также заранее отвечаю — нет.
— То есть, как это не хочешь? — угасший было скандал опять набирал силу. — Мы для тебя день и ночь стараемся, перспективных кандидатов подбираем со всех уголков страны, а ты сорок три платья не можешь примерить! Другая бы на твоем месте…
Опять двадцать пять! От чего ушли, к тому и вернулись! Я — не другая. Я — это я. Другая на моем месте, наверное, действительно искренне радовалась и беспрекословно примеряла замечательные наряды, включая туфли и шляпки. Выбрав, с нетерпением ждала бы бала, устроенного в ее честь. Эх, почему я не Золушка? Такое ощущение, что попала в чужую сказку и до сих пор не могу найти в ней место. И дело не в феминистских настроениях и чрезмерной самостоятельности. Совсем нет. Просто я была уже и Белоснежкой, и Золушкой, и Спящей красавицей. Верила в личного принца на белом коне. И даже не в одного принца, а сразу в трех. И что? Во всех случаях белый конь имел троянскую прописку, а принцы… Да что там вспоминать! Сомнительные они оказались. Принцы на горошине. Желание родичей устроить мою жизнь прекрасно понимаю, но беда в том, что я не собираюсь пока что ее устраивать. Не хочу выходить замуж и рожать детей, не хочу вести совместное хозяйство и изучать поваренную книгу Елены Молоховец. Не хочу! И совершенно не понимаю, почему я должна всего этого хотеть? Потому что так принято? Потому что муж и дети — основа женского счастья?! Значит, у меня другие представления о счастье, замешанные на собственном покое и циничном эго. Возможно, однажды появится мужчина, который изменит мои жизненные установки, но пока…
Я с любовью посмотрела на расстроенную Клару, чьи опухшие пальцы теребили черные перья на вычурном боа. Кеша пристроился рядом, однако в данный момент его больше занимала розовая вечерняя сумочка, расшитая блестками и стеклярусом. Вот-вот сопрет, сорока такая! И пусть. Красиво, не спорю, но опять же не для меня. Нет, я бы с удовольствием перемерила дорогие платья, но только не для того, чтобы быть выставленной на ярмарке-продаже в честь дня всех влюбленных. Ну, как мне им объяснить, что я не хочу выходить замуж, если они об этом даже слышать не хотят?!
