языке вертелась фраза, что она догадалась, к какой именно живности относит ее князь, но высказать ее девушка не успела.
— Сядь, пожалуйста, — спокойно произнёс князь. — Извини, я не должен был так говорить. Постараюсь сдерживать своё остроумие.
Надо же, как ловко он выкрутился! И извинился, и объяснился, и похвастался. Дипломат, однако! Астории ничего не оставалось, как молча опуститься на место. Может быть, тётушка поступила бы иначе: ушла бы или влепила наглецу пощечину. Она вообще вела себя с мужчинами очень раскованно и дерзко. А Астория действительно растерялась, а потому просто сделала вид, что ничего не было и продолжила ужинать. Вероятно, это оказалось правильным решением, потому что Дэймон прекратил задавать ей глупые вопросы, лишь интересовался, не желает ли миледи чего-то ещё.
Миледи не желала.
Миледи хотелось в спальню.
А с Дэймоном было что-то не то. До Астории не сразу дошло — он побрился! И буйные волосы завязаны в короткий хвост! Неужели… для неё?
Мигом были забыты все обиды. Она нежно улыбнулась князю. Тот поперхнулся и с подозрением заглянул в тарелку.
— Отравлено?
— Вы снова не смешно шутите. Я устала. Можно мне наверх?
— Уверена? А я хотел показать тебе свой зверинец.
Астория заколебалась. Провести время с Дэймоном ей хотелось. И зверинец поглядеть хотелось. Но глаза закрывались и зевать хотелось.
— А он большой?
— Нет. Несколько редких зверей. Это недолго.
— Хорошо, я согласна.
Князь неторопливо окончил ужин, а потом подал руку своей пленнице. Она поднялась, едва не потеряв одну из туфель, и проследовала за ним по длинным коридорам — в сад, что был в дальней части крепости.
— Сколько же у вас тут народу, — начала светсвую беседу девушка. — Кажется, не так уж и много.
— То есть ты шпионка.
— Нет, считать умею. И прикидываю, сколько продуктов нужно на подобную ораву. А еще Ренгар сказал, что здесь казармы и целая армия.
— Это не твое и не его дело, но да, казармы есть. У них свои повара и кухня своя. В замке только моя свита, чуть больше пятидесяти человек.
— Ясно. А зверинец тебе зачем?
— А ты болтливая, да?
Астория замолчала. Какой невежа. Ну и плевать на него. Не больно-то и хотелось.
И клетки с тигром, медведем и лисами она оглядела совершенно равнодушно. Подумаешь. Чего она там не видела?
— Тебе совсем не нравится? Или ты уже видела тигра?
— И тигра, и жирафа, и слона, — пробурчала Астория и осеклась. В Мэррилэнде она видеть экзотических зверей никак не могла, а рассказывать о том, что тринадцать лет провела в другом мире — это прямой путь в психиатрическую лечебницу. Или в запертую комнату без окон, зато с мягкими стенами.
— Где же ты могла видеть этих зверей?
— В книжке с картинками.
— Понятно.
Они в молчании вернулись в замок и поднялись в спальню. И там легли спать в одну постель.
Астория совершенно этого не понимала: зачем? Впрочем, постель была большой. На разных ее сторонах они и не соприкасались вовсе.
9-2
А наутро в замок прибыла ещё одна женщина — портниха с образцами тканей. Она со всех сторон измерила ошалевшую от неожиданности Асторию и обещала прислать пару платьев для миледи уже к вечеру. Не из тех тканей, что она показывала, пока переделает готовое. Потому что негоже красивой гостье князя ходить в нелепых обносках. Глаза у портнихи блестели так ярко, что Астория поняла: к вечеру о новой любовнице Дэймона будет знать вся Барса.
Что ж, тем хуже для него.
Платья и вправду привезли. А ещё весь день воины наводили порядок: сметали паутину и мыли полы. Астория догадывалась, что это для неё, и ей это ужасно нравилось. Но князь не обращал на неё ни малейшего внимания. Он едва замечал ее за обедом и ужином (завтрак она всегда просыпала), а перед сном едва удостаивал ее пары слов.
Неужели не нравится? Очень обидно.
Зато все остальные в замке пытались ей услужить — а ещё улыбались и просили совета по любому вопросу: что готовить на ужин, какой ковёр постелить в малом кабинете, подходит ли цвет портьер к интерьеру, кого лучше пригласить к ужину, музыкантов или мага иллюзий. При воспоминании о маге Ренгаре Астория содрогнулась. Уж лучше музыканты.
Так прошла неделя, затем другая. В один прекрасный день она набралась смелости и заговорила с князем сама, в спальне.
— Для чего вы меня здесь держите? Зачем я нужна вам?
— Ты забавная.
— И это все?
— Ну… в общем, да.
— Тогда я бы хотела уехать.
— Нет. Ты принадлежишь мне. Тебя мне подарили.
— Человек не может кому-то принадлежать.
— Князю принадлежит все, что есть в Барсе. Все женщины, всё золото, жизни всех подданных.
— Это не так. Вы не правы.
— Очень даже прав. Ты моя. Рабыня, игрушка, ручной зверёк.
— Так посадите меня в клетку, — Астория начала злиться. — Как тигра в зверинце!
— Ты не столь опасна. Даже у лисы есть зубы. А что у тебя кроме красоты? Ни характера, ни смелости, ни силы.
Никогда Асторию так не оскорбляли. И кто — мужчина, который ей ужасно нравился!
— Не смейте так со мной разговаривать!
— Закрой свой ротик и иди спать. А то, действительно, посажу в клетку. У меня есть пара свободных.
— Вы вонючий бесчувственный урод! — закричала Астория и осеклась. Совсем с ума сошла — орать на князя, да ещё оскорблять его? Ударит ведь сейчас… или и вправду — в клетку.
Но Дэймон только пожал плечами.
— Урод? — переспросил он. — Не знаю. Вроде и ничего. Ты считаешь меня уродливым?
— Нет, — сконфузилась девушка. — Вы ничего.
— Вот именно. Вонючий? Я моюсь! И бреюсь. И прачечную в крепости открыл ради того, чтобы перед тобой быть всегда в чистом. Так почему вонючий?
— Я… погорячилась.
— Давай дальше. Бесчувственный-то почему?
—
