Тэссан, который долго желал красавицу-служанку, однако она не отвечала ему взаимностью. Тогда он пошел на хитрость и тайком спрятал одну тарелку, а потом потребовал от Окику предъявить ему все 10. Много раз девушка пересчитывала тарелки – увы, их было всего лишь 9. Коварный Аояма пообещал простить ее упущение, если девушка согласится стать его любовницей, но добродетельная Окику отказала ему и на этот раз. Тогда самурай убил ее, а тело сбросил в колодец, по другой версии – подвесил ее в колодце вниз головой, пока она не умерла. Окику стала мстительным призраком. Преследуя своего убийцу, она каждую ночь появлялась из колодца, и все продолжала пересчитывать злосчастные тарелки: «один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять» и, дойдя до десятой отсутствующей тарелки, завершала подсчет жутким воплем. От всего этого Аояма то ли сошел с ума, то ли сбежал из замка, а то и вовсе умер. Хокусай изобразил ее призрак в виде медленно выползающего из недр колодца бледного женского лица, покачивающегося на невероятно длинной змеиной шее, унизанной тарелками. Художник создал в этих гравюрах особую атмосферу театральности. Он вывел свои персонажи из мира реальности, помещая их в мир сценический, интуитивно угадывая особую волнующую атмосферу театральных эффектов, сочетая темный иссиня-черный фон со светлым, почти светящимся желтоватым ликом призрака, нагнетая атмосферу жути показом замедленных ритмов его движений.
В 1833 г. вышла серия под названием «Японские и китайские поэты древности», где композиции похожи на жанровые сцены. Знаменитые поэты ушедших веков изображены либо восторженно созерцающими открывающийся перед ними прекрасный ландшафт, либо погруженными в печальные раздумья, одиноко путешествуя по горным тропам. Сосланный на чужбину поэт и канцлер Абэ Накамаро предстает лежащим под кроной высокой сосны и пристально вглядывающимся в морскую даль, вспоминая далекую родину. Поэт Тоба едет в ссылку верхом на коне по пустынным заснеженным горам. Поэт Ли Бо, бредущий с котомкой по горам, остановился перед мощным горным водопадом, на время забыл свои невзгоды и залюбовался красотой.
От самого позднего периода творчества Хокусая (1834–1849) осталось не так много работ. Теперь он подписывается как Гакё Родзин Мандзи, что означает «Старик, одержимый рисунком» Именно в эти годы, после невероятной популярности «36 видов Фудзи», начался выпуск наиболее объемной серии – знаменитого альбома в трех томах «Сто видов Фудзи». Для Хокусая это была возможность продолжать постижение Фудзи со всех сторон, при любой погоде. Он нарочно растягивает ракурс композиции, чтобы восславить эту гору. Подобно другим японским художникам и поэтам, Хокусай воспринимал мир сквозь призму смены времен года. Но если в предыдущих работах времена года были окрашены в яркие, радостные цвета, в новой серии их смена стала передаваться путем тонких, еле уловимых оттенков. Полихромия уступила место монохромной живописи, в которой Хокусай умело строил свои образы всего двумя цветами – черным и серым, нанесенными на белый лист бумаги. При этом особенно выявилось значение линии, виртуозной по мастерству. Именно одной только черной линией, гибкой и удивительно живой, художник сумел воспроизвести все многообразие природного мира. Композиции строятся на контрастах крупных деталей переднего плана – мостов, деревьев, строений, фигур путников – и далекой вершины Фудзи, то еле проглядывающей сквозь пелену дождя, то опрокинутой в озеро в виде отражения, над которым с криком проносятся дикие гуси. В отличие от предшествующей серии, посвященной Фудзи, многие пейзажи «Ста видов» были пустынны и безлюдны, а те, что были населены людьми, показывали, как правило, не ремесленников за работой, а путников и паломников, пришедших поклониться святым местам. Серия «Сто видов Фудзи» имела в кругах горожан Эдо шумный успех. Успех этот Хокусаю был необходим тем более, что его славу начали затмевать выпущенные в свет на протяжении 30-х гг. пейзажи Андо Хиросигэ «Знаменитые виды Восточной столицы» и «53 станции дороги Токайдо».
В 1835 г. выходит поздняя серия горизонтального формата «100 стихов ста поэтов в рассказах няни». Тогда существовала антология ста стихов, к которой Хокусай делает иллюстрации. Серия включает 28 гравюр, но в виде эскизов было выполнено 93 композиции. По сути, это очень красивые жанровые сцены. Хокусай создал здесь вольную интерпретацию классической поэзии и дал простонародное ее толкование. Язык лирической поэзии мастер соединил с жанровой трактовкой образов горожан, придав всему действию подчеркнуто декоративную яркость.
Хокусай создал немало весьма неформальных автопортретов на разных этапах своего творческого пути. Он изображал себя с непринужденностью, без какого-либо намека на зазнайство. Когда еще в ранние годы он работал с популярной литературой, он представал на рисунках в виде крошечного смешного персонажа. А в 1835 году изобразил себя в образе рыбака.
Всю жизнь он возил за собой тележку со своим архивом рисунков. Но в 1839 г. в его доме случился пожар. Хокусай выпрыгнул из окна со своей кистью, а его дочь Ои выпрыгнула со своей, а тележка сгорела. Они остались абсолютно без всего, без имущества и одежды, и смахивали на бездомных попрошаек. После пожара и последовавших за ним скитаний Хокусай воспользовался приглашением известного ученого, исследователя голландской культуры, историка, знатока китайского и монгольского языка, а также состоятельного человека Такаи Кодзана, и с 1841 по 1844 г. жил в его усадьбе, расположенной в Обусэ. Будучи тонким ценителем искусства, человеком передовых взглядов, сторонником сближения Японии с Западом, Такаи Кодзан высоко ценил творчество Хокусая и даже стал его учеником. На потолке ритуального паланкина в Обусэ Хокусай изобразил две Большие волны, мужскую и женскую, инь и ян, которые стали одной из самых последних его работ. С тех пор он не делал больше рисунков, не делал гравюр, его жизнь полностью изменилась. После 80 лет, особенно последние три года своей жизни, он работал исключительно над большими живописными полотнами, в которых старался передать мир вокруг нас, проникнуть в саму суть жизни. Ему было 88 лет, но он трудился в полную силу. Его картины были не только технически идеальны, в них была сама жизнь. Он рисует тигров, драконов – традиционные сюжеты азиатского искусства. К 90 годам Хокусай написал их десятки. Ни на одной из них не найти двух одинаковых линий! А способы нанесения слоев краски и продуманность световых акцентов просто поражают.
В 1849 г. Хокусай снимал жилье при храме Сэйкё-дзи, где создал последние свои картины. Но силы все же покинули Хокусая. Он умер на четвертом месяце 90-го года жизни. По преданию, на смертном одре он сказал: «Если бы мне суждено было прожить еще десять или хотя бы пять лет, я, наконец, стал бы настоящим художником». В этом же храме, куда
