между мной и Крисом осталось расстояние, а его голос сквозил недовольством.
— Да три месяца хотела, что вдруг сейчас?
— Был недалеко.
— Какое потрясающее совпадение — голос полный сарказма прозвучал злобно.
Я поджала губы и рассеяно отвернулась от него. Я знала, что он смотрит, так что не собиралась ловить его взгляд. Все равно забыла бы, что хочу сказать.
— Он выполнил обещание, мы в порядке.
— А, что тогда было у этой стервы в комнате пыток? Ты хоть представляешь, какого это сидеть в номере замшелого мотеля и тут неожиданно почувствовать, что ты поджигаешь какого-то парня? Из-за этого урода — он указал пальцем себе за спину — Ты пытала человека…
— Я в курсе! — голос сорвался на крик — Я без тебя знаю, что сделала, так что обойдись без лекций, будь добр. Альтернативы не было и не предвидится, если ты, конечно, не нашел способ спрятаться от охотников и начать новую жизнь. Я не потащу брата в походы по миру, прячась за каждым кустом. Отель это единственное доступное нам сейчас постоянное место для жизни. Там есть еда, душ, кровати и целый кусок пляжа, так что выключи Капитана Америку и поищи, кого спасать, где-нибудь в другом месте.
Он сжал челюсть и отвернулся. Его профиль смотрелся очень воинственно и властно. Челка теперь спадала на самые глаза, а те поблескивали сквозь разбросанные по лбу пряди. Зеленый отблеск в них, который в такой темноте казался абсолютно неестественным, дернулся и Крис снова посмотрел на меня.
— Не так я нашу встречу представлял — пробормотал устало он.
Я задумчиво кивнула.
— И я.
Гнев внутри него поутих и сменился чем-то вроде тоски. Я приподнялась на мыски и обняла его. Он расслабился и обвил мою талию руками. От него как обычно пахло сигаретами. Теперь запах казался мне таким родным, как будто так могло пахнуть только от одного Криса на всем белом свете. Я потянулась его поцеловать, но он слегка отстранился. Я вопросительно приподняла бровь.
— Нельзя нам с тобой сильно сближаться. Это из-за связи.
Я отступила на шаг и уперла руки в бока.
— Нам и в Чикаго это нельзя было делать, а что сейчас?
Крис помотал головой.
— Нет, сейчас по другой причине. Слушай, если интересно спроси об этом Хильду.
— А ты почему рассказать не можешь? Это государственная тайна или очередной хитроумный план как держать меня от всего подальше?
Он замялся и немного приподнял уголок губ в ухмылке.
— Я просто не собирался задерживаться дольше, чем на парочку ударов в челюсть Джено. Ну, а еще я вам кое-кого привез в компанию. Мне надо вернуться к разработке хитроумных планов. Ты точно не хочешь забрать брата и уехать со мной?
Я прикрыла глаза и потерла переносицу.
— Спросил бы ты меня об этом неделю назад, я бы уже кинулась паковать вещи, но я серьезно. Ему девять лет, ему в идеале нужно ходить в школу и к своему куратору, а не жить на чемоданах. Я готова была это отрицать, пока не появилась Анна. Но теперь, когда мы реально можем потерять отель…
Крис кивнул.
— Я понимаю. Значит, если она попросит тебя повторить это, ты повторишь?
Я пожала плечами.
— Я не знаю. Я не хочу и дальше этим заниматься, но… в этот раз она угрожала мне жизнью Джено и она знает, где этот отель, так что, раз она навела справки, что мешает ей угрожать жизнью каждого человека внутри? Мы в розыске, а ей достаточно найти толкового иллюзиониста, чтобы снять купол. Охотники слетятся сюда сразу же.
Крис кивнул.
— Я что-нибудь придумаю. Колесить по стране и сбивать их со следа бесконечно невозможно. Тем более кое-что случилось.
— Кое-что?
Крис напряженно кивнул и мягко повел меня за ладонь к машинам. Рядом с Джено стоял еще один парень. Я чуть не впала в ступор от удивления. Руди.
Он единственный из всей выездной группы остался в Чикаго. Единственный не знал, что мы исследовали сыворотку, способную превращать обычных людей в «шестерок». Он ничего не знал о бугимене и мы не стали его втягивать, но что он делал здесь с Крисом?
— Он сам расскажет тебе, хорошо? — тихо пробормотал Крис, поцеловав меня в щеку.
А потом он сел в машину и уехал. Напоследок Крис наградил Джено грозным взглядом и кивнул Руди.
Я попросила Джено ехать вперед, и мы с иллюзионистом поплелись по дороге к отелю. Он стал худощавее и его слегка крысиные черты лица обострились. Щеки сильно впали, так что уши казались более выдающимися. Одна рука у него вспухла и кое-где из волдырей вытекала слизь и гной, источая неприятный запах жженой пластмассы.
— Тебе надо показаться Карле. Она немного разбирается во всяких болячках — запинаясь, произнесла я, когда мы пересекли границу иллюзии.
— Да, наверное — сипло ответил он.
У меня внутри все сжалось от стыда. Мы виноваты во всех его проблемах. Я в частности.
— Что ты тут делаешь? — наконец, смогла спросить я.
Руди слабо улыбнулся и прокашлялся.
— На допросе не смог сказать, где вы. Меня кинули в тюремную камеру. Вы же знаете, что вы теперь самые опасные волшебные преступники?
Мы вошли в вестибюль отеля. Тут царил полумрак и было пусто, но из ресторана доносилась возня, Карла, наверное, там.
— Пойдем — я указала на двери.
Его кинули в тюрьму. Абсолютно невиновный человек оказался в тюрьме из-за нас.
Я не ошиблась Карла и вправду мыла полы ресторана, натирая их до ослепительного блеска и превращая это место во что-то волшебное. А со старым ноутбуком за одним из столиков с плотной красной скатертью сидела Хильда. Они о чем-то переговаривались и хихикали, но потом замолкли, увидев меня и Руди. Хильда странно посмотрела на руку иллюзиониста, пока тот беззастенчиво уставился на ее бороду. Карла выругалась на испанском, и, подталкивая его из-за спины, потащила на стул возле столика Хильды.
— Что с тобой случилось? — озабоченно спросила она, укладывая его покалеченную руку на поверхность стола.
Хильда немного брезгливо отодвинула свой ноутбук от гнойных нарывов Руди. Иллюзионист, кажется, даже не обиделся. Он и сам посматривал на свою руку, как на что-то чужое и незнакомое.
— Меня укусила какая-то женщина — спокойно ответил иллюзионист, будто подобное явление было рядовым в его жизни.
Я села рядом с ним.
— Это Руди — представила я его присутствующим.
Женщины представились ему в ответ, на что получили вежливое «Приятно познакомиться».
— Руди мне жаль, но сейчас тебе будет больно — пробормотала Карла и,
