чтобы так вести себя с женщиной? Да ещё и медиумом. Пусть Благика имела слабый дар, но всё равно… И имя этого мерзавца уже не узнать, потому что если кто-то нарушает правила общин, то его не просто убивают, но и запрещают произносить имя, чтобы память так же развеялась пеплом, как сожжённое тело.
Правда, была ещё и вполне практичная цель: погрести в тишине и забвении, чтобы ни один мертвовод не сумел вывести это чудовище на землю.
Как известно, души тех, кто творил на земле только зло, покидают своё скорбное пристанище куда медленнее и неохотнее добрых людей. Последние — чисты, их не держат грехи на земле.
Отец медленно кивнул:
— Ты должен знать, что эта история очень странная. Благика не из наших, она приехала из Сплита. Поначалу было всё нормально, но потом начало твориться чёрт знает что. И правда, было ощущение, что на ней лежало какое-то проклятие. Всё валилось из рук, дом, где она поселилась, дважды горел. И только чудом её оттуда вытащили. Двое ухажёров, в общем-то, не слабые охотники, погибли при загадочных обстоятельствах.
— И никто ничего не мог сделать? — покосился я на него.
Звучит, честно говоря, как какая-то мистика. Ибо род — это не просто так, это огромная сила, которую можно объединить в мощное оружие. А в Ловране не один род… Но Благику преследовал явно кто-то, кто мог очень многое, раз они не могли ничего сделать.
Отец нахмурился, словно перед его глазами сейчас проходили события давно минувших дней. Потом покачал головой.
— В итоге она провела несколько ночей в церкви святого Юрая, — продолжил он. — Что вымаливала, о чём просила — неведомо. Но потом на рассвете ушла к морю. А затем вдруг поднялся такой шторм, что мы только диву давались. И в то же время поняли, что нужно срочно отыскать Благику. Несколько дней её не могли найти. Дубравка призвала всех своих помощников, о которых живым лучше не говорить, и сумела по нити сна добраться до Благики.
— И где же она была? — спросил я, невольно подавшись к отцу.
Некоторое время он молчал. Я коснулся его плеча. Вздрогнув, перевёл на меня взгляд, потом шумно выдохнул.
— Да? Ах да, Благика. Её нашли на берегу. Там, где остался остов римской колонны, Горан. Тогда был жуткий туман. Мы не понимали, что происходит. Думали, что зря вышли из домов. В такое время стать добычей чудовищ — плёвое дело.
Он снова замолчал.
Мне почему-то стало не по себе. Казалось, что отцу не хочется говорить об этом, но иного выхода нет. И нельзя торопить, и в то же время невозможно ждать.
— Нам повезло, — тихо продолжил он. — Никто не нападал. Но точно скажу, тишина, которая окутала город, была неправильной. Нехорошей. Казалось, что Ловран вымер в один миг. Даже море шептало намного тише, чем обычно.
Я затаил дыхание, не смея перебить.
Отец вдруг резко развернулся и отошёл от окна.
— Потом Благика уехала. Всех поблагодарила и уехала. Куда именно — никому не сказала. Да и честно говоря, никто не отслеживал. Потому что тут родни у неё не было…
Мы какое-то время молчали. Я чуть хмурился, размышляя, как дальше быть. Придётся во многом разбираться с нуля. Но это ничего, ничего…
— Ты уже начал поиски? — поинтересовался отец, пристально посмотрев на меня.
Я кивнул.
— Начал. Правда, пока без результата.
— Много хочешь, — фыркнул он.
— Хочу дочь Благики Грабар.
Тихий смешок. Отец всегда одобрял мою целеустремлённость.
— Дерзай. Но если всё же твёрдо решил взяться за пару, то тогда ещё кое-что…
Я стиснул зубы, зная, что это должно было прозвучать. Что ж… как бы ни хотелось закинуть вещи в сумку, купить билеты и рвануть на поиски, у меня были другие задачи.
Охотник должен быть готов к принятию своей пары. Не только материально и физически, но и духовно. Поэтому предстояло пройти ещё один ритуал. Ведь вся жизнь родов и семей — это ритуалы, которые готовят нас к чему-то и помогают жить легче.
— Да, всё будет, — кивнул я. — Обязательно.
И было.
Принятие полной сути охотника, клятва в церкви святого Юрая, что не причиню вреда своей паре, и… разговор со Златой. Последнее далось тяжелее всего. Но я уже отлично понимал, что с прекрасной ловранской пантерой у меня ничего не получится. Даже видение пары полностью перечеркнуло все чувства.
Злата держалась достойно. Она знала, кто мы. И прекрасно понимала, что, встретив на пути собственную пару, так же оставит меня.
— Иди с богом, Горан Ладич, — сказала она с непроницаемым лицом. — Я отпускаю тебя.
И я ушёл, не рискнув обернуться. Потому что, пусть мы и понимали, что таков порядок в наших семьях, от боли и горечи это не спасает. И, пожалуй, впервые в жизни я страшился посмотреть в глаза женщине, которую любил. Потому что знал, что там плещется такая бездна отчаяния и скорби, что можно утонуть.
Специальность и хорошие связи помогли отыскать Станиславу Грабар достаточно быстро. Нет преград для всемирной паутины интернета, раскинувшейся по всей планете. Она жила во Львове, училась во Львовском университете экономики и туризма.
Я прекрасно понимал, что не могу так просто приехать и сказать: «Здравствуй, Стася. Ты моя пара. Сегодня мы уезжаем в Ловран». И причиной была даже не сама ситуация, со стороны выглядевшая как полный идиотизм, а то, что дар моей девочки спал. Не пробудившийся медиум не сумеет принять свою пару. Да и можно только навредить в таком случае.
Изначально, когда я это узнал, бешенству не было предела. Но в тот же час пойти на сближение раньше времени означало свести Стасю с ума. Причём собственноручно. Этого я точно допустить не мог.
Эх, если бы я знал механизм пробуждения дара. Всё было бы намного проще. Но, к сожалению, пока ещё ни один из родов не сумел добиться успеха в этом деле. Хотя, видит небо, многие пожертвовали бы всем, что у них есть, лишь бы обретение пары стало быстрее и правильнее.
— Не бесись, дечко, — сказала тогда Дубравка, наблюдая за разломанным столом, на который приземлился мой кулак. — Такое тоже бывает. Подождёшь, ничего с тобой не будет. Заодно выучишь её язык, поживёшь в её мире. Приобретёшь полезные навыки.
На кухне снова пахло лавандой и мёдом, на плите в маленьком котелке что-то варилось. Дубравка уже докурила ванильную сигару и собиралась ужинать.
— А если придётся ждать всю жизнь? — с тоскливой яростью спросил я. — Неужто эту пытку невозможно как-то остановить? Быть
