class="p1">— Ничего страшного! Если он захочет, то он мне громко свистит.
— А если ты захочешь?
— Тогда я ему кричу: «Хаим, ты случайно не свистел?»
■
Два еврея встречаются в публичном доме.
— Моня, ты с ума сошел! Ты ведь только вчера женился, и на молоденькой?!
— Понимаешь, просыпаюсь утром, жена спит — такая красивая, молодая, нежная... Я подумал: ну что, будить ее из-за ста рублей?
■
— Софья Моисеевна, голубушка, что это вы такое несете в банке?
— Мочу на анализ.
— Господи, ну зачем же три литра?
— Так пусть не треплются, что я жадная.
Час спустя:
— Софья Моисеевна, что же вы несете банку обратно?
— Так в моей моче сахар нашли. И это добро оставить им?
■
Еврей-челнок заходит в самолет, летящий в Турцию, с огромной дорожной сумкой. С помощью стюардессы еле-еле запихивает эту сумку на верхнюю полку.
— У вас всегда такой тяжелый багаж? — вздыхает она.
— Больше так не будет! — отвечает еврей. — В следующий раз я полечу в сумке, а мой компаньон пусть покупает билет.
■
Беседуют двое «новых русских». Оба евреи.
— Сема, ты мне друг?
— Что за вопрос? Мыс тобой в одном дворе росли.
— Вот если бы у тебя было два «Мерседеса», ты бы мне один подарил?
— Как тебе не стыдно спрашивать? Что мне жалко другу какой-то «Мерседес»?
— Хорошо. А если бы у тебя было две яхты, ты бы мне одну отдал?
— Ты меня обижаешь! Мы всю жизнь вместе — как братья. Так что я брату яхту пожалею?
— Ну а если бы у тебя были две курицы...
— А вот это уже нечестно! Ты знаешь, что две курицы у меня есть!
■
В Кнессете оратор, известный своей несдержанностью, завершает речь словами:
— Попробуй, сделай что-нибудь, когда половина членов Кнессета — идиоты!
Наутро фраза попадает в газеты, и общественное мнение грозит обернуться не в пользу ее автора. Нга очередном заседании Кнессета он выходит на трибуну и говорит:
— Я тут позволил себе бестактность и вынужден извиниться: половина членов Кнессета — не идиоты!
■
— Слушайте, — говорит сват, — у меня для вас есть потрясающая невеста! У нее только один маленький недостаток: одна нога короче другой.
— Ну нет, — говорит жених, — это мне не годится.
— Подождите, не торопитесь, дайте мне объяснить. Допустим, вы женились на женщине со здоровыми, одинаковыми ногами. Ну и что? Представьте себе, вы идете с ней по улице, вдруг она падает и ломает себе ногу. Вы ходите с ней по врачам, тратите уйму денег, делаете ей операцию, и она все равно остается хромой. А так вы уже на всем готовом!
■
В купе поезда оказались вместе еврей и генерал со своей собакой.
— Мойше! — кричит генерал своей собаке. — Служи! Мойше, лечь! Мойше, встать! — Собака точно выполняет все команды.
— Ну что? — говорит генерал еврею. — Умный у меня Мойше?
— Потрясающий! Я вам честно скажу: если бы ваша собака не была евреем, она могла бы стать генералом.
■
Прораб говорит Хаймовичу:
— Как тебе не стыдно! Ты носишь по два кирпича, а Петров — по четыре. Тебе что, лень?
— Мне лень? Это Петрову лень лишний раз сходить!
■
Маленький Моня приходит из школы в слезах. Папа спрашивает:
— Что случилось?
— Учитель истории спросил, кто взял Измаил? Я сказал, что не я. Он меня выгнал из класса и послал за родителями.
На следующий день папа приходит в школу. Учитель говорит:
— Вы представляете, я спрашиваю, кто взял Измаил, а он имеет наглость ответить, что не он!
— Борис Петрович, — говорит отец, — я своего Монечку знаю: соврать он еше может, но чужого в жизни не возьмет.
■
После экскурсии в музей учительница спрашивает класс:
— Дети, вам понравилась Венера Милосская?
— Очень, очень понравилась! — кричат дети.
— Саша, а что тебе больше всего в ней понравилось?
— Груди.
— Что? А ну, вон из класса! Петя, а что тебе понравилось в Венере?
— Мне? Задница.
— Выйди немедленно! Абраша, а тебе что?
— Ша, я уже ухожу, ухожу!
■
Хаймовича исключили из партии. Расстроенный, он пришел домой, лег спать и видит такой сон. Израильские войска вступили в Москву. По Красной площади идет израильский премьер-министр, а все наше руководство стоит перед ним на коленях и просит: «Простите нас!»
— Не прощу! — говорит он. — Пока не восстановите Хаймовича в партии.
■
Пришел еврей в партизанский отряд. Его накормили, напоили, спать уложили. Стали работу предлагать:
— Идем в минеры!
— Да что вы, я на собственной мине подорвусь!
— Ну пошли «языка» брать!
— Да он сам меня скорей схватит!
— Тогда иди листовки распространять.
— Хорошо. Это дело по мне.
Прошел месяц, а его все нет. Все думают: «Пропал наш еврей». Наконец он является. Его спрашивают:
— Жив, здоров? Где же ты пропадал? Листовки распространил?
— Да, вот деньги!
■
— Циперович, вы можете назвать трех порядочных людей в Одессе?
— Пожалуйста! Закройшик Плис... э-э-э... закройщик Плис... Я уже говорил? Э-э-э... А еще двоих из Мелитополя можно?..
■
— Знаешь, Хаим, с твоей женой спят все, кому ни хочется.
— Знаешь, Зяма, я их понимаю: мне тоже не хочется.
■
Приходит еврей к раввину:
— Ребе, у меня две курицы: белая и черная. Какую из них зарезать на обед?
— Черную.
— Но ведь белая будет скучать.
— Тогда — белую.
— Но ведь черная будет скучать.
— Знаешь что? Приходи завтра, я должен подумать.
Назавтра еврей приходит снова. Ребе говорит:
— Я понял: надо зарезать черную.
— Но белая будет скучать!
— Начхать! Пусть скучает.
■
— Соня, ты что, заболела? От тебя рано утром вышел врач.
— Слушай, Маня, а если от тебя рано утром вышел военный, так что, война началась?
■
Еврей долго наблюдает за регулировщиком на оживленном перекрестке. Наконец, не выдерживает и подходит к нему.
— Я очень извиняюсь, но с кем вы все время разговариваете?
■
В одной семье было три дочери. Хаим женился на старшей. Через год она вдруг умерла, и Хаим женился на средней — Циле. Однако через год и Циля умерла. Тогда
