Новая волна сокрушительной боли накрывает меня, и я хватаюсь за живот. Теперь, кажется, меня еще и знобит. Внезапно звонит телефон, и я вижу, что это мои доченьки. Включаю видеосвязь, и на дисплее появляются девчонки - счастливые, красивые, родные.
- Мамочка, привет! – машут мои погодки.
- Привет-привет! - стараюсь улыбаться, хотя внутри сердце в клочья. – Как дела? Как съездили в Оксфорд?
- Супер, мам! Там так красиво! И знаешь, кого мы видели? - весело спрашивает Анель.
- Интересно, кого?
- Герцогиню Кембриджскую! Ну Кейт Миддлтон! Представляешь, вот как тебя мы ее видели. Она такая классная.
-Здорово! Я бы тоже хотела на нее посмотреть. Она мне нравится, - пытаюсь поддерживать разговор.
- Ой, мамуль, а как прошел праздник? – неожиданно спрашивает Лаура.
- Здорово. Было весело.
- А ты надела то черное платье, которое мы вместе выбирали? – интересуется Анель.
- Да, конечно.
- Ты такая красивая в нем. Папа, наверное, обалдел от того, какая ты в нем шикарная! – смеется Лаура. – Кстати, а где папочка?
- Он улетел в командировку в Актау, - говорю спокойно.
- Аааа. Ты ему передай, что мы звонили и очень соскучились по вам!
- И мы тоже соскучились. Люблю вас, мои крошки, - голос дрогнул на последних словах.
- И мы тебя, мам! Мы тогда побежали, хорошо?
- Конечно. Развлекайтесь!
Связь прерывается, и я не могу пошевелиться. Понимаю, что новость о второй семье отца, их просто раздавит. Мне было столько же, сколько Анель, когда я узнала о токал папы. Но в отличие от своей мамы я хочу быть сильной. Не только ради детей, но и ради себя.
Спускаюсь на кухню в поисках таблетки. Открываю аптечку и прикидываю, что лучше: «Смекта», «Линнекс», или что-то посильней? Пока роюсь в ящике, слышу за спиной шаги.
- Айлин Талгатовна, вы хотели меня видеть?
- Да, - оборачиваюсь и коротко киваю. – Он улетел?
- Да.
- Почему они поехали с ним? - добиваю его вопросом.
Улан поднимает голову, и от его взгляда, полного сочувствия, мне еще хуже.
- Это она увязалась за ним. Тамерлан…он болезненный мальчик, и ему нужно больше солнца. А в Актау турки построили какой-то супер отель, как у себя.
- Риксос. Да, я слышала.
- И она попросилась с ним, чтобы, -он замялся,- на море отдохнуть, пока он будет занят на переговорах.
- Все понятно, - вздыхаю я и отвожу взгляд в сторону. – Спасибо тебе, Улан. И прости за сегодняшнее.
- Нет, Асель Талгатовна, - качает он головой. – Это вы простите. Вы так много сделали для моей Марьям. Но я не мог ничего сказать. Понимаете …
- Конечно. Не бери в голову и езжай домой. Передавай привет Сауле.
Улан тоже прощается и выходит из кухни. сажусь за стол, опускаю голову на руки и уже не могу сдержать слез. Они льются рекой, и кажется, что я оплакиваю свою прежнюю жизнь, 17 лет счастливого брака, построенного на доверии, любви и партнерстве. Я раз и навсегда прощаюсь с иллюзиями. И одна из них- иллюзия счастья.
Живот скручивает очередной болезненный спазм. Мне тяжело дышать, и кружится голова. Внезапно к горлу подступает тошнота, с которой невозможно справиться. Бегу к раковине и опустошаю желудок. До чего я докатилась?
- Айлин! Что случилось?! – Раушан заходит на кухню и, увидев меня в таком состоянии, кладет ладонь на мой лоб. – Аллах! Да ты вся горишь!
- У меня очень болит живот. Как будто меня режут, - стону я.
- Я вызову скорую. Потерпи, моя хорошая.
Адская боль пронзает меня снова и снова. Кажется, что лучше умереть, чем терпеть ее. Но поразительно другое: боль физическая помогает заглушить боль душевную.
***
Карета скорой помощи мчит по ночному городу. Я лежу на каталке – ни жива, ни мертва. Фельдшер все время что-то спрашивает, я кое-как отвечаю. Понимаю, что она делает это, чтобы я не отключилась. Меня скручивает от острой боли, и сердце бешено колотится. Я почувствовала неладное еще вчера вечером, но списала все на стресс. Сегодня утром тоже было терпимо, а потом началось. Не могу сдержать стон, когда острая игла снова вонзается в брюшину.
- Быстрее! – кричит она. – Быстрее. Можем не довезти!
- Довезем! – бросает ей через плечо водитель.
Вскоре машина останавливается, каталку вытаскивают на улицу и везут к зданию. Я слышу гул, разнообразие голосов, какой-то непонятный шум.
- Женщина, 37 лет. Думаю, аппендицит. Подозрение на перитонит, - докладывает кому-то фельдшер.
- Так, Дина, что у нас тут? – слышу твердый мужской голос.
- Арсен Ильясович, пациентка с аппендицитом, но что-то совсем плохая.
Надо мной склоняется врач. Я медленно открываю глаза и кажется, у меня галлюцинации, потому что я вижу Мистера Икс – загадочного мужчину из парка. Странно, он ведь только сегодня был со смены. Почему он опять здесь? Доктор тоже узнал меня и удивлен не меньше.
- Ну привет, таинственная незнакомка. Не думал, что так быстро увидимся, - улыбается одними глазами.
Он приподнимает мою кофточку и сосредоточенно ощупывает живот. Кричу от жуткой боли, затапливающей меня до краев.
- Когда начало болеть? - спрашивает Арсен Ильясович, смотря на меня.
- Вчера, - хрипло шепчу я.
- Почему не обратились?
- Подумала, что что-то не то съела.
- Когда боль усилилась?
- Сегодня. Где-то в обед.
- И опять вы не обратились за помощью, - не спрашивает, а констатирует факт. Мне нечего ему возразить.
Смотрю на врача, и мне не нравится его взгляд и сдвинутые к переносице темные брови. Арсен Ильясович смотрит на сотрудницу и говорит громко:
- Перитонит. Срочно в операционную!
Я хватаю его за руку и смотрю глазами, полными отчаяния:
- Операция?
- Да. Это очень серьезно, - отвечает Арсен.
- Я боюсь, - честно признаюсь я.
- Я буду рядом. Все будет хорошо, - он крепко сжимает мою ладонь, и я понимаю, что могу ему доверять.
- Поехали! – дает он команду. – Быстрее!
Глава 8
Аппараты в операционной начинают неистово пищать.
- Давление падает! От стола! – слышу над головой мужской бас.
Еще один протяжный писк, какая-то непонятная возня и снова голос:
- Давай, девочка, борись!
Я будто наблюдаю за всем со стороны, вижу себя на операционном столе, врачей, склонившихся надо мной и еще одного
