Лист. Земля воскресила.
Вернись! Чай остывает.
Последняя фраза окончательно поставила точку в решении о завтрашнем кафе́ с пациенткой. Слушая японскую поэзию, доктор засыпал. Его сознание рисовало восхитительные картины, так тонко и чётко переданные автором. Каждая строчка откликалась в уставшей от тяжёлого дня душе..
— Крик ночной птицы
Не нарушит чуткий сон.
Ты будешь рядом,
Оберегая покой
Нежными объятьями..
Пожалуй, это было последним, что дотронулось до сознания уже почти спящего мужчины. Мягкие руки ночного сна нежно укрыли невидимым одеялом и яркая Луна бесцеремонно заглянула в окно. Припав своими звёздами к стеклу, она с удовольствием слушала японские стихи о природе и любви.
В палате допоздна горел тусклый свет. Кира сидела за столом и что-то писала на небольшом листке бумаги. Она периодически откидывалась на спинку стула и закрывала глаза. Её ладони и выставленные в сторону указательные пальцы медленно перемещались в пространстве, словно дирижировали невидимым оркестром. Потом тело вновь выпрямлялось, глаза открывались и Кира делала очередную запись. Мысли струями свежих идей растекались по всем прожилкам женщины и ровными строчками ложились на белый лист. Будоража её сознание, даря восхитительный блеск глазам и краснинку смущения щекам, потоки волшебных слов превращались в искусство. Губы повторяли написанное и расплывались в довольной улыбке:
— Снимая листву
С одиноких ветвей, он
Думал о вечном.
Но мысли его прервал
Дождь: " Ты умеешь любить?"
Этот вопрос не раз всплывал в голове женщины после неожиданного признания доктора. Его приглашение в кафе. На чай. Для Киры это было ново и непонятно.
— Что делать с этим мужчиной дальше? И нужна ли эта чашка чая? А что, если это начало новых отношений? — Крутились в голове мысли. — И как воспримет это знакомство Фаша? Фаша, девочка моя, как ты там… — перескочила тема и женщина погрузилась в какую-то грустную атмосферу.
Её глаза перестали блестеть, плечи опустились, навалилась усталость и уныние, и руки нервно принялись ломать пальцы, ловя каждый тяжёлый вздох.
Женщина встала из-за стола и, выключив свет, легла в кровать. Подушка словно поймала её в свой плен, белоснежная простыня ласково гладила спину, а невесомый пододеяльник сковал руки и ноги. Веки тяжело закрылись и далёкий сон подхватил сознание.
Кира стояла на берегу моря. Смелые волны, одетые лишь в ажурные пенные наряды, подкатывались к ногам женщины и нежно целовали щиколотки. От этого тело бросало в дрожь и приятное блаженство поднималось от кончиков пальцев к самой макушке.
Чайки разрезали воздушное пространство и громко кричали. Кричали о правах, о свободе, о верности.
Облака цеплялись друг за друга, создавая новые образы, картины, события. Сливались в одну большую светлую тучу и тут же рассеивались на мелкие перистые обрывки небесной ваты. Отражаясь в глазах бездонной синью, они обещали счастье и исполнение мечты.
Яркое солнце нежно светило в глаза, и Кира как-то смешно жмурилась. Она внутренне улыбалась всем телом, когда смелый ветер невзначай дотрагивался до её руки, ноги, шеи. И воспоминания о нежных мужских ласках томили сознание и будоражили тело.
Рядом стоял мужчина. Высокий, стройный. Его белая рубаха была немного расстёгнута, давая лучам жаркого солнца касаться упругой груди. Рукава закатаны, обнажая красивые загорелые руки. Брюки свободного кроя дополняли образ. Босые ноги утопали в песке. И лишь одинокие голые камни касались его стоп, испытывая восторг и восхищение от мимолётных касаний.
Это был друг детства. Неожиданная встреча на морском побережье принесла счастье и щедро одарила воспоминаниями.
Кира громко хохотала, когда Сим корчил рожицы и забавно рассказывал смешные истории. Он махал руками в разные стороны, ложился на землю, делал кувырки и перевороты. А потом Кира заботливо отряхивала его одежду от пыли и грязи, а он внимательно смотрел на неё голубыми глазами и молчал. Он давно был влюблён в эту девчонку, но никак не решался сказать ей об этом..
Затем, дети набирали полные карманы конфет и наперегонки бежали на речку. Через лес, ничего и никого не боясь. Цепляя руками кусты и срывая мягкие листочки, снимая сандалии и босыми ногами наступая на камни, падая, поднимаясь и снова падая. Награждённые ссадинами и синяками, но абсолютно не побеждённые, дети прибегали к реке и делили первенство. Ветер ласково целовал их раны и солнце смело приклеивало тёмный загар на светлую детскую кожу. И вновь, не думая о времени и о пустых желудках, они сидели на берегу реки и кидали в воду фантики от конфет. Они плыли вниз по течению цветными корабликами и лодочками, а дети радостно кричали, болея за первенство своего яркого конфетного корабля.
Приближалась осень, начинались частые дожди, но и они не пугали маленьких друзей. Кира и Сим брали зонты, надевали куртки и резиновые сапоги, и часами бродили по лужам. Они внимательно наблюдали за танцами пузырей на грязной глади луж; за потоками воды, быстро бегущей к сточным канавам; бросали в них сморщенные листья клёна и следили, как те тонут или причаливают к берегу. Сим невзначай касался руки Киры и от трепетного удовольствия закрывал глаза. В особенные дни, когда небо сливалось с Землёй, одаривая её чрезмерным количеством влаги, дети стояли под зонтами на небольшой возвышенности, почти на окраине города. Это был одинокий холм с низкорослой травой, с которого хорошо был виден город с одной стороны и лес с другой. Внизу холма бежала извилистая дорожка, соединяющая лес, речку и город. Именно по ней дети бегали наперегонки в тёплые летние дни. А сейчас, их глаза искали волшебство в затянутой серой дали небес, а за спиной оставались дубы, берёзы, рябины. Они готовились к зиме, сбрасывая старую листву. И та, в свою очередь, с грустью лежала на земле в тревожном ожидании смерти. И лишь изредка, некоторые, особо мятежные листья взлетали вверх с резким порывом ветра и, тихо кружась в воздухе, вспоминали клейкое детство ранней весной, когда солнце было таким же тёплым, и никто не думал о старости.
Сим неожиданно отвёл глаза от неба и посмотрел на Киру. Она была такая красивая… Нежный робкий поцелуй коснулся её щеки. Девочка тоже отвела глаза от неба.
— Я тебя люблю, — вдруг услышала она дрожащий голос друга.
