Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
– Буду надеяться на то, что правда окажется на вашей стороне, – со вздохом промолвил Элоранта.
– И вы нам поможете, товарищ Валтонен, если, конечно, будете говорить правду.
За Пушкинской площадью автомобиль свернул налево, к Патриаршим прудам. Въехав в маленький дворик на Спиридоновке, машина остановилась.
– Ну, товарищ Валтонен, это ваше временное пристанище. Квартирка двухкомнатная, тихая. Санузел раздельный. А товарищ Коломейцев, – Пронин обернулся к одному из сопровождающих, – скрасит ваше одиночество. Он вам теперь и экскурсовод, и нянька, и охрана в одном лице. Прошу любить и жаловать. Александр Ильич, сводите завтра с утра товарища Валтонена в зоопарк. Прогуляйтесь по Патриаршим, только осторожнее, не попадите под трамвай. Через пару дней приведут в порядок ваши документы и домик в Валентиновке, там уж и поговорим по душам. На лоне, так сказать, матери-природы.
Валтонен попрощался с Прониным и исчез в парадном. Коломейцев последовал за ним.
Майор Пронин шепнул что-то на ухо шоферу и тоже покинул салон автомобиля. Посмотрев вверх и увидев, что в двух окнах на третьем этаже загорелся свет, он вышел на улицу и направился к Тверскому бульвару. Авто осталось на Патриарших.
Майор Пронин медленно шел по бульвару. Место и время были самые романтичные. Теплый московский вечер, теплый летний ветерок. Вот уж и он проникся романтикой отдыхающего после трудового дня города! Не из стали же, в самом деле, сделано сердце нашего героя! И если есть в жизни контрразведчика место подвигу, то место для любви и счастья тоже должно в ней быть.
Неужели же, спросите вы, героический Пронин изменил своей службе и спокойным, медленным шагом идет на свидание? Все может быть. А особенно – на Страстном бульваре, да при вечерних сумерках…
– Лена?
– Ванечка!
Они обнялись. Женщина в легком развевающемся плаще и суровый мужчина в строгом костюме. Крупным планом мы видим улыбающееся лицо Пронина, вполголоса бормочущего: «Зачем? Зачем». Ее мы видим со спины, белокурые волосы развеваются на ветру вместе с кремовым шелковым кашне.
– Скучал?
– Не заслужил я такого права – скучать. Это, Лена, по твоей части, по женской. Не жизнь, а просто великая скука.
– Рисуешься? Опять ты рисуешься? Мой артист!
– Профессия такая. Ну что же, вот и обещанный подарок. Два билета в Театр имени Ермоловой. На мелодраму со счастливым концом. Борьба хорошего с лучшим.
– Спасибо, Ваня. Так и должно всегда быть, правда? Немного слез и счастливый конец?
– Конечно.
Мы могли бы покинуть здесь на время майора Пронина, если бы не то обстоятельство, что в течение всего спектакля в театре, лишь год назад переехавшем в новое здание на улице Горького, он продумывал детали предстоящей операции. «Самое главное – это мелкие детали».
И только когда Пронин и его пока что незнакомая нам подруга выйдут из зала и, обнявшись, направятся к подъезду его дома, мы со спокойным сердцем и чувством выполненного долга предоставим их друг другу. Благо что идти им минут пять. От силы – десять. Ну, пятнадцать, если добавить сюда вздохи на скамейке.
Московская культурная программа
Пронин внимательно изучал досье на Малля. Все данные из политического и разведотделов были аккуратно разобраны по темам и датам. Итак…
Биография. Шел он по жизни с песней, прямо вылитый пастух Костя Потехин из кинокомедии «Веселые ребята». Все – как по маслу. Уважаемые родители. Серьезный капитал в солидном банке. Акции «Лионского кредита» в придачу. Учеба с перерывами, но в итоге – отличное образование, полученное в трех столицах Европы. Небольшое отклонение от прямого пути во время Первой мировой. Участие в антивоенных студенческих митингах, связь с французской гризеткой, чуть не приведшая к женитьбе. Но тут вмешался папа-юрист, и через два года юношеские грехи сына были исправлены… Женитьба на женщине своего круга, дочери бернского банкира. Дом, дети, работа…
Углубившись в документы, Пронин отметил, что должности у Малля были все больше «чистенькие». Атташе, затем посол в Швеции. Куратор нескольких общественных благотворительных фондов. Миротворец. Антифашист. Представитель Швейцарии в Лиге Наций. Теперь вот один из секретарей Организации Объединенных Наций. Лучший послужной список придумать просто невозможно.
И все-таки… Во время войны Малль часто покидал свою родину, хранящую нейтралитет, пересекая ее северную границу. Причины были самые достойные: защита прав человека, вызволение швейцарских граждан еврейского происхождения, попавших в лапы к гитлеровцам. Но что-то не сходилось в этих человеколюбивых турне Малля. Не верилось, что решение судьбы, скажем, господина Берне, мелкого лавочника из приграничного шварцвальдского городка, случайно оказавшегося по ту сторону границы и схваченного фашистами, требовало личной встречи Франца Малля с Гиммлером.
Возникали и другие вопросы. Скажем, в бернском банке тестя Малля держали свои капиталы некоторые очень крупные германские финансисты, напрямую связанные с Борманом и Гессом. Какая тут взаимосвязь? И ответов на многие вопросы не было… Но, как говорится, не пойман – не вор. Официально Малль был чист и светел. Да, такого не заподозришь в темных махинациях. И мнение его для всего мирового сообщества будет именно мнением чистого и честного человека.
А чем занимался этот милейший господин в свободное от политики время? Все же визит в СССР – частный, туристический. Список его увлечений тоже вполне джентльменский: служебное собаководство и кинология, китайская медицина, филателия и филофония…
«Филофония. Пластинки, значит, собираем, – подумал Пронин. – Был у нас уже один такой, тоже пластинки собирал… Собаководство – тоже неплохо. Пусть его по нашим хозяйствам поводят. И познавательно, и безопасно. Интересно, каковы его предпочтения в собаководстве? Охотник к тому же? Все ясно. За русскими борзыми едет. Неплохо. Это мы ему устроим. Теперь китайская медицина. Да… Сложный пунктик. После революции это все изжилось вместе с религиозным душеспасением и «надувной» астрологией. А почему бы не поговорить с Василием Могуловым? Китайская ли медицина, тибетская ли, бурятская? Один черт.
А что у нас с музыкой, господин филофонист? Ага, оперетта и джаз. Что ж, музычка необременительная, хоть бы итальянской оперой ты, сударь мой, увлекся… Значит, московская оперетта и наш джаз. Что у нас с джазом? Георгий Виноградов да Леонид Утесов. Но Виноградов сейчас вроде бы поет в Краснознаменном хоре. Значит, Утесов». – При воспоминании об Утесове Пронин поморщился, вспомнив недавний концерт, на котором площадной юмор артиста не мог отвлечь майора от мыслей о Железнове. Снова Утесов. Пронин снова поморщился, вспомнив, что именно сейчас маршал Жуков весьма интересными методами пытается извести одесскую преступность. – «Он ведь, кажется, из Одессы, этот король джаза. Все они из Одессы…».
Может быть, для господина Малля, желающего проехаться по Союзу, товарищ заслуженный артист республики даст концерт в родной Одессе? Выясним. Попросим.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
