Она ушла, а я некоторое время посидел в одиночестве, после чего отправился к себе.
Через пару часов, выглянув в окно, я натуральным образом ох*ел. Потому что вдруг обнаружил, что Лали гуляет во дворе в компании… Колесникова. Какого вообще хрена он не только приехал без предупреждения (в этот момент меня взбесил даже этот факт, в целом вполне привычный), но еще и подкатывал сейчас к няне моего ребенка – я не знал. Но собирался это выяснить незамедлительно.
Вышел из дома в чем был, несмотря на то, что в последние дни погода была морозной.
– О, Илюх, а я тут мимо проезжал, дай, думаю, заскочу. Лерка утром сказала, что все подтвердилось, и мелкая действительно твоя дочь.
Я посмотрел на Лали. Она ответила мне удивленным взглядом, но быстро отвела глаза.
– Что-то я не припомню, чтобы вы с моей женой так тесно общались раньше, – процедил я.
И вообще, б*я, что происходило? Лера докладывает обо всем Диме, как будто он просто обязан знать первым о том, что творится в нашей с ней семье. А тот приезжает ко мне, но вместо того, чтобы зайти в дом, гуляет с Лали во дворе.
– Да ладно тебе, не ревнуй, – хохотнул Колесников. – Я если кем и интересуюсь, то совсем не твоей женой.
Он выразительно посмотрел на Лали. У меня сжались кулаки.
– Вам не холодно? – подала она голос и посмотрела на меня. В темных глазах блеснуло что-то вроде заботы.
– Нормально. Ты домой не собираешься?
Почему-то захотелось не просто увести ее с улицы, а спрятать подальше от глаз Колесникова. Довольно странная потребность, но отмахиваться от нее я не собирался.
– Собираюсь. Как раз возвращалась, – ответила Лали и толкнула коляску в сторону входа в дом.
– Я помогу, – вызвался я и прежде, чем отправиться за няней, спросил у Димы: – Ты зайдешь или у тебя дела?
Он ухмыльнулся, и эта ухмылка мне совсем не понравилась.
– Да поеду дальше. Заскочил поздороваться, – подернул он плечами. – До встречи, Лали. Увидимся, – попрощался он с няней, развернулся и ушел.
Мы вернулись в дом в молчании. Хотя я, надо сказать, был раздражен. Но не сливать же негатив на няню, особенно при ребенке.
– Лали, – все же окликнул я ее, когда она вынула Снежану из коляски и направилась в их комнату.
– Да? – обернулась Лали, и я нахмурился. Что-то мелькнуло в памяти, как будто вспышка, которая, впрочем, тут же погасла.
– Я надеюсь, вам не нужно отдельно рассказывать о том, что вы здесь работаете именно няней. И что какие-либо неуставные отношения не просто нежелательны, а должны быть полностью исключены.
Она посмотрела на меня с удивлением, но быстро кивнула и просто сказала:
– Не нужно. Мне пора кормить ребенка, Илья Алексеевич.
И ушла, оставив меня наедине с тем раздражением, которое я все еще ощущал.
Вечером того же дня я все же отправил экономку за продуктами в компании Николая. С удовольствием бы съездил сам вместе с Лали, но счел, что таскать маленького ребенка по магазинам в разгар новогодней лихорадки – плохая идея.
– Николай, ты же останешься в новогоднюю ночь? – спросил я, когда зашел на кухню, где экономка разбирала продукты, которые они привезли.
– Останусь, – кивнул тот.
– Хорошо. И ты, и Лали присоединитесь к нам с Лерой за столом. Мы хотим отметить праздник по-семейному.
Показалось, что Николай смутился, после чего сказал:
– Спасибо, Илья Алексеевич. Я как в дом захожу, у меня чувство, как будто в детство попал.
Я кивнул – Николай озвучил мои мысли.
– Девочка эта все же молодец. Вон как все украсила, – продолжил водитель, и я уставился на него.
Девочка? Это он про Леру? Я вскинул брови, глядя на Николая. Подобного он в отношении Леры никогда себе не позволял.
– Это ты про мою жену? – уточнил я.
На лице Николая появилось озадаченное выражение.
– Да нет же. Няня ваша этим всем занималась. Игрушки с чердака принесла, все остальное купила.
– Вот как?
– Да. А вы не знали?
На лице Николая появилось выражение озадаченности сменилось испугом. Как будто он понял, что выдал тайну, за которую кому-то может достаться на орехи.
– Нет, не знал. Но ты прав. У меня тоже чувство, словно я вернулся в детство.
Развернувшись, я пошел к себе. Значит, дом украсила вовсе не моя жена, а Лали. Интересно, и почему это меня совсем не удивляло?
– Привет, ты ведь Лали, верно?
Незнакомый мужчина улыбался мне во все свои белоснежные тридцать два винира. Захотелось усмехнуться – в его лице легко определялся пикапер сотого уровня, воображающий себя неотразимым. За свою жизнь я повидала таких достаточно для того, чтобы теперь никак не реагировать на подобные подкаты.
И, кажется, я все же где-то видела его недавно. Вероятно, на днях он приходил в этот дом, но меня с ним, естественно, не знакомили.
Я коротко кивнула в ответ на его вопрос и пошла дальше по саду.
– Эй, красотка, ты что, даже не спросишь как меня зовут? – поинтересовался он с ухмылкой. Наверно, по его задумке при виде этого я должна была потечь лужицей.
– Мне здесь платят не за разговоры, – откликнулась я сухо.
Но его это ничуть не смутило.
– Ладно, так и быть, представлюсь сам. Меня зовут Дима, – продолжал скалиться он.
– Очень приятно, – отделалась я вежливой фразой.
– Гуляете? – он кинул мимолетный взгляд на коляску, где находилась Снежана. – Не против, если и я вами?
Я была не на том положении в этом доме, чтобы что-то запрещать знакомым хозяев. Поэтому просто пожала плечами. И так мы и двигались по всему периметру сада – я с коляской и рядом этот Дима.
Было даже интересно, после какого круга ему надоест пожирать меня глазами и он уйдет. Но мужчина оказался из настырных. Наш головокружительный пеший вальс смогло прервать лишь появление Родионова.
От которого я потом и выслушала высокоморальные наставления о том, что я здесь для того, чтобы работать няней, а не шлюхой.
Возражать я ничего не стала. Мне себя упрекнуть было не в чем. И любовные интрижки – последнее, чего я сейчас хотела и искала. И уж тем более в этом доме.
Наступило тридцать первое декабря. Валерия с утра отбыла в салон красоты, о чем и сообщила мне, презрительно оглядев мои криво обстриженные волосы. Казалось, она упивалась любым поводом восторжествовать надо мной, но я не понимала причин. Хотя, вполне возможно, ее до сих пор сильно задевало то, что ее муж изменил ей именно со мной. И я была ходячим о том напоминанием и, соответственно, раздражителем.
