взглядом, нашла меня и громко ойкнула.
– Мир мой! – Тори открыла дверь шире и вошла в комнату, укоризненно глядя на меня. – Ты время видела? Почему ты ещё не в постели?
Я бы с радостью легла. Спать хотелось зверски. Последние дней семь, если честно. Но поспать я всегда успею, а вот в таком красивом саду побывать…
– Я хочу погулять в саду, Тори, – принцесса имеет полное право на капризы и глупые прихоти.
– Ох, милая…
Служанка опустила голову, отвела взгляд. Что-то мне подсказывает, что она не на просьбу так отреагировала.
Когда люди не хотят смотреть собеседнику в глаза? Когда боятся, чувствуют себя неловко.
Или виновато.
Тори выглядела именно виноватой. Мяла в пальцах юбку платья, втягивала губы в рот, бегала взглядом по стенам и полу.
Ох, как же мне всё это не нравится.
– Что-то случилось? – пришлось сильно постараться, чтобы голос звучал мягко, а не требовательно.
Страх тоже пришлось затолкать куда подальше. Не до него сейчас.
– Нет-нет, совсем ничего, – торопливо замахала руками странного вида, но доброй души женщина.
И пошла ко мне, натягивая на лицо неестественную улыбку.
– Не ври мне, пожалуйста, – попросила искренне. – Если тебе есть, что рассказать – рассказывай. Обещаю сохранить это в секрете, если пожелаешь.
Служанка споткнулась на ровном месте, остановилась, так и не дойдя, и с неприкрытым подозрением уставилась на меня.
– Ты изменилась, мой мир, – сообщила настороженно, холодно, отстранённо.
Я похолодела.
– Все меняются, – спокойный тон дался мне с большим трудом.
Главное, не впадать в панику. Быть собранной, уверенной. При должном старании я сумею транслировать эти эмоции и на окружающих.
– Не так стремительно. Не так сильно, – возразила та, кто знала меня крайне хорошо, едва ли не лучше всех.
– Я многое пережила.
– Это не первое покушение.
Вот же… упрямая. Но я и сама хороша – веду себя крайне неосторожно.
Нырнула в литературу, когда как Аллисан, похоже, о существовании книг даже и не знала. Из комнаты не выглядываю. С «подружками» не общаюсь. Странные желания изъявляю.
– Это первое похищение. И первая потеря памяти. Думаешь, мне легко? – голос сорвался, но сейчас это было только на руку.
Я медленно поднялась на ноги и взгляд Тори изменился. Перестал быть подозрительным, стал виноватым, сожалеющим, страдающим.
– Я не понимаю, что происходит. Пытаюсь делать вид, что всё в порядке, но… я даже тебя не узнаю, – так, кого-то немного понесло, но сейчас это было только на руку. – Я вообще никого не узнаю. Удивительно, что помню, как читать, дышать и ходить.
Преувеличиваю, но на впечатлительную Тори подействовало именно так, как и хотелось. Женщина приоткрыла рот в немом ужасе, распахнула глаза, попыталась сделать шаг ко мне, но вместо этого попятилась назад, к двери.
Я двинулась следом.
– Мой жених неизвестно где. Ему сказали, что со мной стряслось, так почему он до сих пор не вернулся? Ему наплевать на меня? – думаю, именно так реагировала бы Аллисан. Капризно, эгоистично, эмоционально. Хорошо, что переключилась на Альмода – так контролировать саму себя стало куда проще, потому что никаких чувств к этому мужчине я не испытывала и не собиралась. – Сражения в соседнем королевстве для него важнее будущей супруги? Пусть не удивляется потом, когда кто-нибудь особенно проворный сумеет-таки меня прикончить.
– Али! – воскликнула Тори испуганно. – Что ты такое говоришь?!
Женщина слишком уж театрально всплеснула руками, а потом прижала их к груди.
Последняя фраза, последний меткий выстрел.
– Ещё и ты куда-то пропадаешь и что-то скрываешь…
Побольше обиды в голос, шмыгнуть ничуть не сопливым носом и страдальчески отвернуться в сторону, стремясь спрятать написанные на лице эмоции.
И – бум! Готово.
– Али, дорогая, родная! – служанка подскочила, крепко, порывисто обняла, прижала к своей костлявой груди щекой, словно пытаясь спрятать от всего мира. Когда она заговорила, голос её дрожал и срывался, то пропадал, то усиливался. – Я молчала, чтобы не расстраивать тебя ещё больше, мир мой! Я знала, как тебе тяжело приходится, и не хотела добавлять… из лучших побуждений… Ты такая расстроенная, печальная, а тут ещё я… И эти проклятые Олграхом айгорцы! Додумались же наложить на тебя столько заклинаний! Мало им было память твою стереть, они ещё и невинность твою… Как могли? Как посмели только?
Так. Что там с моей невинностью? То, что её наличие – проблема, я ещё у лекаря по его нестандартной реакции поняла. Но не придала особого значения. Если Али с будущим королём не пожелала ждать свадьбы и уединилась раньше времени, то в чём, собственно, проблема? Пусть принцу расскажут правду. Про память и похищение же рассказали. Не думаю, что он откажется ещё разок лишить невесту невинности.
– Тори, – я решительно отстранилась, сжала узкие плечи женщины, снизу вверх прямо посмотрела в её глаза. – Что не так с невинностью?
– Ты не знаешь? – изумилась она со слезами на глазах.
Несколько секунд всматривалась в моё лицо с надеждой и отчаянием, сдерживая рыдания. С каждым мгновением глаза её становились всё тусклее, как будто в них что-то гасло, лицо бледнело и вытягивалось.
– Не знаешь, – прошептала обречённо.
Не знаю, не знаю. Вот взяла бы и рассказала.
Провела её к столу, насильно усадила на стул. Отошла, налила в хрустальный бокал воды из графина, вернулась и заставила Тори взять его в руку.
– Пей, – велела тоном, не терпящим отказов.
Служанка повиновалась, дрожащими руками поднесла сосуд к лицу, жадно, причмокивая, всё выпила.
– Рассказывай, – последовал мой второй приказ.
У неё просто не осталось выбора.
И она рассказала.
– Риян Йорген придёт ночью через три дня, чтобы повторить ритуал лишения тебя невинности.
Глава 5
Абзац.
Не знаю, что зацепило сильнее. Что риян Йорген придёт лишать меня невинности или тот факт, что этот ритуал он будет повторять.
Так, получается, Аллисан провела свою первую ночь не с женихом, а с доверенным королевы? А раз это целый ритуал, и все сделали из этого трагедию, получается, что сам Альмод прекрасно обо всём знал? И, что, не возражал?
Прошла, села на стул по другую сторону стола, руки сцепила в замок на столешнице. Подрагивают. А у кого бы не подрагивали?
– Расскажи мне всё, что тебе известно.
Тори медлила всего полминуты. Потом развернулась на стуле, сев лицом ко мне, покорно сложила ручки на коленях, выпрямила спину и принялась рассказывать. Крайне сжато, лишённым эмоций голосом. Как прилежная ученица на экзамене, материал к которому она не поняла, а просто вызубрила. И теперь говорила, мысленно читая свой конспект.
Но я не жаловалась. Информация, она и в Африке информация. Тем более такая…
Этот мир оказался ещё страннее и ненормальнее, чем я изначально о нём думала. В то время как во всех книгах и фильмах процветает культ невинности, здесь, на Мироузе, дело обстояло совершенно иначе.
Девушек ритуально лишали девственности.
По всему миру стояли специальные храмы, запись в которые шла на годы вперёд. Девушку долго и старательно готовили, неделями отпаивали какими-то сомнительными живительными снадобьями, а в судную ночь приводили в храм. В сопровождении «избранного» – ближайшего родственника со стороны жениха.
Ситуация складывалась – абсурднее некуда. Мало того, что девственность забирал не жених и будущий супруг, а его ближайший родственник, так они из этого бреда ещё и целый ритуал сделали! Ну, разве это нормально?
Я сидела и слушала едва ли не с приоткрытым от неверия ртом. Не отпускало ощущение, что вот сейчас Тори замолчит, рассмеётся и скажет: «Поверила, глупая? Я пошутила!». Я столько книг прочла, о подобном не было сказано ни слова!
Но она продолжала рассказывать. Крайне серьёзно, ответственно. Для неё всё это не было пустым звуком. И традиция, обязательный обряд не казались бредом.
Аллисан уже проходила через это. Её готовили два месяца, после они всё с тем же рияном Йоргеном поехали в этот специальный храм, а на утро юную принцессу с почестями доставили в королевский дворец. По правилам, она должна была целый год томиться, оставаться в статусе невесты, и принц или кто-либо иной не смел прикасаться к ней раньше, чем истечёт этот год.
До истечения срока оставалось чуть меньше месяца.
По всем правилам, меня тоже должны были начать готовить, через два месяца риян Йорген должен
