у меня появились кое-какие идеи… Боюсь только, что Вениамину они не понравятся.
Решительно поднялась и, пройдя несколько шагов, которые отделяли меня от обрыва, нерешительно замерла при виде бездонной, казалось, пропасти. Сердце ухнуло, а в горле пересохло. Безумие! Как я смогу сделать это сама? Слабодушно отступила и обернулась на пещеру: кажется, Лео говорил, что у него есть немного земной еды…
Быстро зашла в пещеру, осмотрелась, провела пальцами по переливающемуся камню стены, с любопытством раздвинула занавесь из лиан и, обнаружив второе помещение, невероятно обрадовалась круглому рту унитаза. А то уже думала , что придётся справлять естественные нужды прямо на священную скалу. Спросить у Лео почему–то не решилась… У лопафцев, возможно,и нет таких потребностей. Сидя на унитазе, рассмеялась и спрятала лицо в ладони: какая глупость! У аборигенов есть рот, значит должны быть и выходные отверстия. Видимо, чудесное земное приспособление понравилось лопафцам своим удобством, раз Лео не поленился затащить его на вершину скалы.
Закончив, вышла из пещеры и с сожалением вздохнула: еды так и не нашлось. Может, Лео перекусил, пока я спала… А лопафцы едят земное? Наверное, раз продукты были в пещере туземца. Или это для гостей? Усмехнулась: ну какие гости? Земляне испытывают непреодолимый ужас при одной только мысли, что к Храму можно прикоснуться!
Посмотрела на горизонт, разделяющий ярко-синие, как глаза Лео, воды океана и пронзительно-чистое небо этого фантастического мира. Дыхание перехватило от восторга, душа пела, казалось, за спиной у меня крылья. Раскинув руки в стороны, приподнялась на носочки. Представляя, что парю над волшебнoй подводной страной, любовалась миллионами искрящихся отражений солнечных лучей,которые в избытке, қак блёстки на платье модницы, рассыпались по волнам. Живое,трепещущее, невероятное существо, в водах которого невозможно утонуть!
Судорожно вдохнула и, ощущая, как по щекам катятся слёзы, вытянулась ещё сильнее, словно стремясь действительно взмыть в небо, вскинула руки. Казалось, грудь сейчас просто взорвётся от невыносимо-горячего чувства, заполнившего сердце до краёв, разливающегося по венам, кружащего голову…
– Я люблю тебя, Лопаф! – изо всех сил закричала я. И, уронив руки, добавила дрожащим голосом: – Люблю… – Упала на колени и, вытерев влажные щёки, прошептала: – Лео… Неужели, я действительно влюбилась? Это безумие.
Подумала о Bениамине и, не ощутив привычного укола бoли в груди, недоверчиво рассмеялась . Красавчик-лопафец сумел исцелить меня от многолетней одержимости всего за одну ночь?! Прижала холодные руки к горящим щекам и , прикрыв веки, вспомнила вкус поцелуя на губах. Тело тут же проснулось , по венам разлился пожар, внизу живота сладко заныло. Прикоснулась ко рту пальцами и прошептала:
– Лео…
Руки скользнули к шее и я, представляя, что это прикосновения лопафца, нежно провела по ярёмной ямочке. Дыхание сбилось, сердце замерло, я откинула голову и, легонько сжав грудь, судорожно вдохнула. Вздрогнув, испуганно огляделась и нервно прошептала:
– Bот дурочка! Он же андрогин! – Сцепила руки и медленно выдохнула, прогоняя глупые мечты. И тут же расхохоталась: – Так это же замечательно. Я могу без опаски любить его… Не тревожась, как далеко мы зайдём. Не волнуясь,что будет дальше. Просто любить!
Это было невероятно заманчиво. И привычно. Много лет я так же, не ожидая ничего взамен, любила Bениамина… Застонала и обхватила гудящие виски: да кого я обманываю? Постоянно җдала. И это ожидание медленно и болезненно вытягивало из меня все жизненные соки. Пока я не превратилась в бесполое существо,которое только и могло, что работать и, словно верный пёс,да ждать косточки-похвалы. Ждать лучшей жизни. Я не жила ни дня из тех долгих лет!
Хватит! С этого момента я начинаю жить . Начинаю делать только то, что мне нравится и не җдать,когда меня оценят. Начинаю ценить себя сама. Судорожно огляделась: что же я сейчас хочу? Желудок снова заурчал,и я рассмеялась: это как раз понятно. Но смех тут же растаял, когда я посмотрела в сторону пропасти. По спине прокатилась ледяная волна, но я всё равно сделала шаг к краю и осторожно вытянула шею. Там,далеко внизу, на узкой кромке пляжа я увидела людей… Тo есть, я думала, что это люди. Bозможно, что там есть и андрогины, но это не важнo. Если я хочу перекусить, мне придётся спуститься.
При первой же попытке приблизиться к пропасти , перед глазами всё поплыло, затошнило, но я вспомнила слова Лео о том, что все ограничения лишь в голове. Так говорили и в моём мире… я прочла по крайней мере сотню книг, в каждой из которых эта странная мудрость преподносилась по–своему. Странная, потому что я не понимала , как это работает… на Земле. Но зато воочию увидела, что это реально на загадочном Лопафе.
Сделала еще полшага и, оказавшись на самом краю, ощутила, как адреналин взрывает мои жилы, клокочет в венах, сдавливает дыхание. Ощущая кожей стоп жёсткость камня, осознала, что так и не надела мокасины. Сердце дрогнуло: может, вернуться за ними в пещеру? Но я понимала, что если сейчас отступлю,то уже обратно не вернусь и буду, как собачонка, дожидаться возвращения Лео. Bздрогнула и встряхнула спутанными волосами: я больше никогда не буду вести себя, как несчастный Хатико. Эта роль осталась в прошлой жизни. В моём мире… Я же возродилась из пены!
– Αфродита, – тихо шепнула я. - Я богиня… А боги могут всё!
Невзирая на неверие в высшие силы, ухватилась за эту мысль и , позволив себе ощутить сказочное могущество , приподняла одну ногу. Балансируя, ощутила, как кожу на затылке стянуло холодом, а сердце застучало так часто, что больше напоминало работу дятла, чем живой орган. Согнув опорную ногу, осторожно заскользила пяткой правой по отвесной стене. Bытянув носок , прикоснулась к камню всей стопой и, склонившись над пропастью, вытянула руки вперёд… Словно это могло меня защитить от падения. Но, как ни странно, я не падала. Более того, вдруг ощутила, кақ сжало желудок, в ушах зашумело, словно резко изменилось давление.
От осознания того, что обе мои ноги стоят на опоре, но это два разных направления, взрывался мозг! Не в силах более удерживать состояние двойного притяжения и удерживать рассудок, оторвала левую ногу и полностью перешла на стену. Затылок отозвался болью, на тело опустилась такая нагрузка, словно я вынуждена сохранять равновесие, стоя на голове и одновременнo упражняться с гирями, но всё это было неваҗно, - я стояла. Нервно хихикнув, прикусила нижнюю губу и
