время сами всё изучим уже и помрем от старости.
— Кто знает? С возможностями наших Смотрящих-Наблюдающих, я не удивлюсь что дорожка за ночь появится.
— Хорош дурИть. Спать пора. Ложись. Через три часа твоя смена.
(ночью, уже под утро — сны и не только)
— Смотрите что это? Кто-то по воде идет!
Какого? Орки? Не может быть. Накаркал. К бою. А-а-а, суки, стрелы. Огонь по зеленомордым. Да что такое? У Коли автомат заклинило, не стреляет!
И у меня….
— Аааааааа. Мумба, нееет! Суки, я Вас сейчас! Падла, достал…
— Тихо, Володя, тихо — проснись! Разметался. В костер влетишь.
— Ааа, где эти суки?
— Какие?
— Орки! Зелёные. Погоди, они же Мумбая нашего и тебя на копье насадили. Почему ты жив? Да и мне башку снесли.
— Ну тебе и гадость снится! Мумбаи — на посту. А ты так разметался…
Не, ну реально я орков видел! Крупные такие, выше людей, и как индейцы с копьями и стрелами. Из зеленого прореза лезли! Откуда вот такие сны? К чему? Явно «микстура» из фляжки найденной не впрок пошла!
— Николай, не спишь? Смотри, там по морю что-то идет.
— Да что за дежавю⁈ К бою!
о. Юта (ещё пару часов позже)
Тревога наша оказалась ложной — воевать не стали. Ну, «почти ложной», малость поволноваться-таки пришлось, пока не разобрались кто там и что. Хотя, если б не ночь и их лодкокрушение — могло ведь и по всякому обернуться. Вплоть до боя с ними. Странной, с действительно непонятными очертаниями фигура на отмели оказалась ещё и потому — что там не один кто-то двигался, а двое их было. Людей, а вовсе никаких не орков. Один другого тащил, раненого. Да и откуда орки тут-то? «Это пацакская планета, не чатланская!» К чему они мне привиделись? Будто чей-то чужой сон нечаянно подсмотрел, не имеющий никакого отношения к этой непонятной и, опасной временами, планете, а будто бы с какой-то другой. Или «Платформы» — чёрт их разберет, как правильно…
Знаете, после еды бывает иногда послевкусие, а вот после того сна — какое-то «послесОние», если есть такое слово, если же нет — тогда послезнание. А гостями нашими оказались обычные арабы иорданские. А вы думали — кто? Да-да, из той самой поисковой группы, что американца Остина к себе увозили. Почему увозИли, а не увезли? Так и обратно ж привозили… да не довезли вот только.
Кто ж знал что погода тут столь резко изменится — вот и нарвались они на встречный ветер. Их-то, в отличие от нас, никто не предупреждал. Как стихать стало и яркие звезды на небо высыпали — младший, несмотря на ночь, попёрся по камням на свет нашего костра. И брата своего на себе волок. Смелый оказался и решительный. Рискнул, и не прогадал! Даже об опасностях, поджидающих в море, не задумался! Молоток! Мы ж для костра весь окрестный плавник сгребли, да разожгли ярко под нависающим куском скалы, укрытые от дождя. Он его и заприметил. Потому-то и шел он к нам упорно, что далеко нас видать оказалось — как на маяк в ночи. Опасался, объяснил это так, что не успеет, а вдруг утром мы рано-рано снимемся и уйдем, и помощи ему не будет. Вернее, даже, и не ему — брату Омару, как он сказал. Ну брату, так брату, нам-то какая разница? А младшего Джамаль зовут. Оба — иорданцы.
Английский худо-бедно как-то понимали они оба, потому как в нашем-то исполнении — он совсем даже другой, не тот, который они как-то учили, и вовсе не тот, на котором амер Остин разговаривал. Ну это-то, как раз, понятно. Арабского же мы не знаем. Тут-то Мумбай нас неожиданно и выручил — переводчиком ему теперь пришлось побыть. Больше, конечно, знаками и мимикой друг другу что-то довести пытались. Поэтому разговор наш с ними сумбурный получился, с пятого на десятое. Собственно, ещё и поэтому их и послали, чтобы с Остином могли общаться. Тот-то понятное дело, кроме своего американского английского других языков принципиально не знал, и не хотел знать, не учил — зачем ему? «Гегемон», блин, американский… Впрочем, о покойниках обычно почему-то плохо не говорят, хоть мы его и не знали, нам того хватило, что Моралес про него «добрых слов» наговорил.
Там у них, у поисковиков-то арабских, в этот раз как получилось? Они же тоже немало шарились по островам, искали разное-всякое. Что-то иногда где-то и находили. Ага, не забыть бы выспросить — что, и где именно. Хотя и не нам досталось, но для статистики и такая инфа пригодится — чего и кому встретилось. Иногда есть отличия, иногда что-то типовое, для всех одинаковое попадается. Вот и узнаём постепенно — что у них уже есть, а что потенциально быть может. Там, дальше за горизонтом — их острова, так они говорят. Сколько? Точно знают про четыре-пять, там именно они были и людей найденных в округе к себе на главный остров собирали. Главный остров свой как назвали? Jazirat akhalas — по-нашему, если с арабского перевести, что-то вроде Остров Спасения.
Население у них? Да в основном арабы, есть ливанцы, есть турки, немного, ещё какие-то представители народов из того же региона, курды точно есть, вроде слышали ещё про египтян, но не арабов, а каких-то коптов, те и не мусульмане, а какие-то странные христиане. К ним в группу те пока не вошли, что-то своё отдельное мутят. Ну, скорее пытаются… Нет, воевать и силой захватывать тех не стали, зачем? Ждут, когда у тех вода кончится — сами, мол, «к общему котлу» запросятся. Там на их острове у них проблема с водой. Вот же, «самки собаки», какие коварные… ладно, будем знать… Еще кто-то есть в небольшом числе.
Европейцы? Немного, но и они тоже есть. Один-двое пока. Причем из тех, кто на Земле в том регионе и ранее проживал. Те люди более-менее арабский знают, поэтому общаться с ними можно. Вот Остин — первый американец у них оказался, которого лично они на Островах встретили. Да, вот тут они его и взяли, прихватили и его, и его плиту. Он, правда, слегка «сопротивлялся», отказывался, но припугнули, стукнули раз-другой по мордасам — он и «поплыл», и на переезд сразу же «согласился». Это они еще про «мекса» нашего зубоврачебного не знали — точно б ловить ценного специалиста попытались!
Глянули ещё мельком на полузатопленные на мелководье
