потребовала, чтобы её отпустили на третий бастион, и она, там, на том гоблине его шапчонку вместе с его головёнкой в головёшку превратит! Не отпустили. Рилль собирала ударный отряд. Все воины-бессмертные сбегались к храму.
С защитой оказалось: 8 (колец)+33(браслета)+ 45 (жвалов)= 86 героев. Убедившись, что от проклятия безъинтефейсности в храме лечат, принять деятельное участие в квесте «защитить город» желали все. Даже те, кому никаких артефактов не хватило. Больно вкусные плюшки шли за победу всем участникам, больно неприятные штрафы всем присутствовавшим — за поражение.
Да и… Не было ли небывалое «парасистемное» проклятие предупреждением? Намёком, что дальше будет не так, как ранее? А как нынче будет? А не пойдёт ли лесом тогда предупреждение Системы о нежелательности убийств? И тогда… Ведь тогда три подряд смерти и… всё? А долг крови рода, скажем? Вторая локация — год-то не отработан… Так что, штурм должен быть отражён!
О том, что городские накопители поставлены на конвейерную зарядку, узнал только настоятель. Что ресурс старых должен исчерпаться в ближайшие часы — умные среди героев нашлись, подсчитали. Вот, они и требовали, чтобы в эти ближайшие часы орки должны будут понести такие потери, что если б не побегут, то хоть отведут войска.
Однако, восстановить надо всех, а моя очистка заняла семьдесят минут. Отката у навыка не было, но после каждого из первых двух я приходил в себя только через пять минут. Усилитель — усилителем, но… тяжело. Правда, тогда я получил сообщение:
Поздравляем Вы три раза успешно применили навык «Очистка». +1 Очистка. Текущее состояние: Очистка = 2.
Первая «очищенная» была Тара. Со вторым уровнем мне полегчало. Стало хватать трёх минут. После одиннадцатого дали ещё один уровень:
Поздравляем Вы двенадцать раз успешно применили навык «Очистка». +1 Очистка. Текущее состояние: Очистка = 3.
После чего, мог бы ускориться и ещё, но не стал. Просто перешёл от форсированного режима к комфортно-рабочему. Интересно, а как Рилль и жрец объяснялись с увечными? Бог натренировался?
Когда инвалиды закончились, ко мне подошёл настоятель, поинтересовался, сколько маны ушло. Показал ему свой гнездовый щит. Объяснять ничего не пришлось — три лишних пустых страза. Он до каждого показательно дотронулся и протянул три золотых. Добавил:
— Мой бог увидел тебя.
Этикет подсказал с правильным ответом:
— Благословите отче!
— Да пребудет с тобой милость светлых богов, — и он улыбнулся: — И да не останется она только на словах! — и тут же улыбка с его лица испарилась: — Проклятье! Орки у Серой башни прорвали контур, — он скрипнул зубами. — Но ничего, мы успели. И теперь есть отряд, который они не ждут, — жрец взглянул на меня и нахмурился: — Но ты же понимаешь, что тебе самому — нельзя!
— Не обсуждается! — выдержал я его взгляд.
Он покачал головой:
— Эх, где мои семнадцать лет! Ладно. Но уж прописывайся — здесь!
— А можно?
— Всем подряд? Нет. Тебе — дозволю.
— Спасибо, отче.
* * *
Продолжение завтра, только не около полудня, а около полуночи — то есть нынче ночью
Глава 6
Бой
6. Бой
Поменять якорь возрождения не заняло и минуты. Следом настоятель, какими-то тесными переходами и сквозь узкую дверцу вывел меня из храма, и я, обойдя его, присоединился к остальным, через главный ход в ограде. Они толпились на достаточно просторной прихрамовой площади. Внимания на меня особого не обратили: новички в локации, имеющей скалу выхода не в диковинку, тем более, что там сто два героя суетливо делились на три отряда.
Впрочем, два сформировались быстро и споро. Вокруг здоровенного паладина в сияющих доспехах собрались два десятка таких же латников-мечников, почти все — хомо. В другом отряде — больше гномы — скучковалось чуть более тридцати копейщиков, и лидер, который явно всех знал, сразу громко, резко начал распределять их по линиям будущей… фаланги? ежа? когорты? У этих ландскнехтов даже маги свои были — три девушки-дану. Впрочем, я тут же увидел, что и у паладинов двое мужчин статью остальным сильно уступали, и моя недавно приобретённая Зоркость подтвердила: оба — маги.
А вот оставшиеся… Разнорасовые, разнополые — в общем, толпа. Стрелки, мечники, копейщики, маги… Интересно, боевые хоть? Или, вон у той девицы с разноцветными косичками — какое-нибудь волшебное « вышивание»? Ну, и уровни… Если в первых двух отрядах — пятнадцатые-семнадцатые, их главные имели по восемнадцатому, то в третьем — в основном начальные. И с ними пыталась управиться Рилль, у которой двенадцатый. Но пока шума выходило больше, чем толка. Возгласы: «А почему я?», «Эй, высокая, а чё ты своих в сторонке оставляешь?..» — тому наглядное, то есть очевидное — очень слышное! — подтверждение.
Было видно, что эльфийка уже готова плюнуть на всё и отправиться бить орков в одиночку. Может, только выкрикнув напоследок: «Кто любит меня — за мной!» Но тут она увидела меня. Поморщилась… Видно едва удержалась, чтоб не повторить за жрецом: «Тебе нельзя!»
Да понимаю я — мне ещё накопители менять. Но и в этой локации оставаться всего лишь у неё на подхвате⁈ Хватит! Тем более, что в любой момент из любой точки Тавлотауна, я могу позвать: «Майя!» или «Стрриг!» и через секунду оказаться в другом городе. Это эльфийке не следовало бы далеко отходить от центрального храма.
В общем, все эти возможные доводы имеют право на существование, но не в условиях вражеского прорыва. Когда сама замена накопителей вот-вот потеряет актуальность.
Рилль сумела обуздать себя и вместо раздражённого и разоблачающего меня: «А ты что здесь делаешь⁈», она ворчливо выкрикнула:
— Ты-то кто⁈
Здесь для героев эта фраза значила не запрос на фамилию-имя-отчество — ник обычно высвечивал бейджик… Но моя волшебная заколка гасила сейчас всё. Однако, главный смысл того вопроса здесь: «Кто ты по существу?» То есть: «Что ты можешь? Твои возможности?» Что ж, по существу и отвечу. Тем более, что во всеобщей трескотне на мгновение всё как-то вдруг стихло. Но чуть повысить голос не помешает:
— Я — Сверг. В двойке — две недели. Но 12-ый уровень уже сделал. Алебарда — 9-ая ступень, Командир — 14-ая. И это хорошая новость, а плохая: у орков прорыв близ Серой башни, — и пожал плечами: — Где это, я не знаю.
— Я знаю! — закричала эльфийка, и в тон к ней отчаянно засвиристела её ящерица. — Когда?
— Четыре… с половиной
