Меня это нисколечко не оттолкнуло. Лишь поселило в душе глубокое беспокойство, ведь единственную семью оборотней пришлось прогнать с моих земель за жестокое обращение с местным населением.
— Мария, открой! — Тарабанил в запертую дверь ее комнаты.
— Уходи, — послышался ее встревоженный голос.
С тех пор, как Соловей выловил ее, на опушке, неподалеку от владений Лешего, и притащил обратно в замок, она закрылась в своей комнате и не выходила оттуда уже несколько недель.
— Прошу, впусти меня, — взмолился я в очередной раз у этой чертовой деревянной преграды.
Я мог бы выбить ее к Лешему и силой взять эту упертую девчонку. Но, я не хочу вновь наступать на те же грабли. Я знаю, чего она боится и это обоснованный страх. Но нельзя же прятаться вечно. Вечно сидеть в четырех стенах.
— Это исключено! Уходи.
Или можно?
— Дай девочке время, — подошла Елена с подносом в руках.
Уже прошло две недели. Сколько еще потребуется?
— Ты позволишь? — Махнула головой в сторону двери.
Я отошел, пропуская хозяйку.
Перед тем, как открыть дверь ключом, который есть и у меня, Лена постучала и предупредила Машу о своем присутствии. А когда она приоткрыла дверь, наши взгляды с Марией встретились. Мое сердце встрепенулось от увиденного. Худая, измученная, моя маленькая, сидела на стуле у окна и своими огромными глазами умоляла меня не входить. Захотелось плюнуть на все, броситься к ней, и сейчас же заключить в свои стальные объятия и никогда, никогда не выпускать ее из них. Но я не шелохнулся, задыхался, тонул в безысходности, но оставался стоять на месте. Смотрел на нее до тех пор, пока с извинениями кухарки дверь не закрылась и вновь не разделила нас.
(Маша)
— Смотри, что я тебе принесла. Твое любимое рагу из овощей. Как ты любишь. — Протянула мне тарелку с обещанным блюдом тетя Лена.
Ни запах, ни наверняка симпатичный вид еды не вызвали во мне желания съесть все до последней капли. Кушать не хотелось совсем.
Я криво улыбнулась женщине и поставила блюдо на стол.
— Опять останешься голодной. Давай при мне. — Почти приказала Елена. — Чтобы я видела.
Схватила со стола тарелку, зачерпнула ложной несколько кусочков картофеля и кабачков и протянула мне. Я брезгливо уставилась на еду.
— Открывай рот — скомандовала женщина, нетерпящая отказов.
Я нехотя покорилась и приоткрыла губы. Лена тут же затолкала ложку и освободила ее о мои зубы. Ей волю дай, она и тарелку запихает. Через силу пережевала содержимое рта и проглотила. Вроде вкусно, но никакого удовольствия от еды я не получила.
— Может, хватит уже страдать? — Решительно начала разговор женщина. — Хочешь в могилу себя свести и Кощея с собой захватить?
Я непонимающе уставилась на нее.
— Что ты глазенками лупаешь? Думаешь, он без тебя жить станет? С тобой прыгнет в пропасть.
— Я здесь как раз для того, чтобы не навредить ему.
— По глупости своей ты здесь, — психанула Лена. — Вот, что я тебе скажу, — выдержала паузу хозяйка, — он бы мог в любую секунду ворваться в эту дверь, но не сделал этого по сей день. Дал тебе время свыкнуться с мыслью, с которой сам давно смирился. Поэтому хватит, — встала с места она, — хватит тут сидеть. Даю тебе последнюю ночь и завтра на завтрак жду на кухне, ты меня поняла? Перестань себя винить и начинай уже жить в конце — то концов!
Лена вышла, оставляя меня наедине со своими мыслями. Может она и права, Кощей свыкся, только я не могу. Не могу принять себя такую, принять чудовище.
4.4
(Кощей)
День выдался насмарку. Ни на чем не мог сконцентрироваться, перед глазами стоял ее измученный взгляд.
Еще чуть-чуть и я сорвусь. Меня держит лишь мысль, что скоро она сама выйдет ко мне. Это должно быть ее решением.
— Звал, Босс? — Голос Соловья заставил вылезти из панциря и начать мыслить здраво.
— Да, присаживайся.
Помощник сел напротив и бросил на меня оценивающий взгляд. Видимо настолько паршиво я выгляжу.
— Дело есть. — Начал я. — Возьми пацанов и усиль охрану по периметру. За полкилометра до замка расставь капканы в самых неожиданных местах, где народ не бродит. Самые большие возьми. На крыши лучников поставь. Пусть дежурят днем и ночью по очереди.
— Гостей ждем? — Вскинул бровь разбойник.
— Надеюсь, до этого не дойдет, — задумался я, вспоминая, какими суровыми могут быть оборотни. Не хотелось бы применять к ним свои силы.
— Будет сделано. Это все?
— Да. Выполняй. — Откинулся на спинку кожаного кресла я.
Вступить в бой с такими, как она, это значит объявить войну их народу. Не хотелось бы воевать родственниками будущей жены. Попытаемся решить все мирно. Если они придут.
Дело шло к ночи, и сон напрочь отказывался приходить в мою контуженную Машей голову. Решил спуститься вниз, выпить чаю с ромашкой. Должно же меня хоть что-то успокоить в этой Сказке. Но странный шорох и стоны, доносящиеся из комнаты Маши насторожили меня. Я прислонил ухо к двери и прислушался. На какое-то время звуки пропали, но потом с новой силой дали о себе знать. В ее комнате что-то грюкнуло и послышалось глухое рычание. Она обратилась. Прямо сейчас, в своей комнате.
Рисковая мысль закралась в мой больной мозг. Возможно, самое время познакомиться со второй половиной моей Маши, в прямом смысле половиной. Я достал связку ключей из кармана и еще раз взглянул на дверь. Сомнений почти не было, медведица мне навредить не сможет. Но простит ли девушка меня, если узнает?
Эх, была-не была, нашел нужный ключ, провернул его в скважине и с тихим скрипом приоткрыл дверь.
— Машааааа, — протянул я, окидывая взглядом укрытие своей ненаглядной. — Ты в порядке?
Я сделал несколько шагов вперед и вошел в комнату.
— Я зажгу свечу, ты не против?
Щелкнул пальцами и фитиль загорелся крохотным огонечком, который постепенно, ненавязчиво превращался в пламя. Резкий свет мог напугать медведицу, нужно действовать осторожно.
Из-под кровати появился черный мокрый нос моей суженной. Он отчаянно втягивал воздух, изучая незваного гостя. Меня.
— Как ты сюда залезла? — Улыбнулся я.
Я протянул свою ладонь, и остановил ее в пару сантиметров от морды. Маша вдохнула мой запах и с громким чихом отправила кровать, под которой сидела, в воздух. И та рухнула на пол, рассыпаясь на неподлежащие ремонту запчасти.
— Будь здорова, — стал на ноги я.
Медведица сидела на лохматой попе и с непонятным мне страхом в глазах разглядывала меня.
— Не бойся, я тебя не обижу, — шагнул навстречу своей любимой.
Она в свою
