какие-то действия, Дмитрий кивал, запоминал, произносил звуки, в свою очередь показывал и даже рисовал на листах бумаги, где он должен был чертить карту, разные картинки.
Бумага и то, что на ней можно рисовать карандашом, привела местных жителей в восторг.
— Вить, язык у них простой очень. — Говорил Дмитрий. — И я чуть понимаю. Сэмил наследник того барана… То есть барона Яроша, это местный сюзерен, владеет землей. А Петр командир воинов. И они пришли выяснить, что же тут происходит, на их землях. Нас они называют фремдо, то есть чужеземцы. Такое ощущение, что по латыни говорят. Может, это римляне какие-то?
Петр меж тем, зажав карандаш в кулаке, рисовал. Река, дорога, деревня, замок! Вот, над замком изобразил две косые черты. Виктор обратил внимание, что точно такие же были нарисованы на шлемах воинов и на щитах Сэмила и Петра. На реке кораблики, несколько штук. От замка дорога, идет дальше, дальше, и сразу несколько замков, куда как более больших, в окружении деревень. Над замками этими Петр трудился старательно, вырисовывал, потом ткнул в них карандашом.
— Боно Теро, Боно Ботето!
— Говорит, что это хорошие земли. — Перевел Дмитрий.
Дальше, вверх по течению реки, горы. Вниз море. С другой стороны от «Хороших Земель» Петр нарисовал редкие деревеньки и один замок, над которым изобразил лежащего человечка в длинном овале. Подумал, пририсовал замку несколько высоких башен.
— Малбоно Теро, Боно Ботедо де Фремдо!
— Говорит, что плохая земля, но для нас хорошая. Что-то не пойму я его, Вить.
— Спроси… А?
Сэмилу разговор надоел, он поднялся как можно неторопливее. Чуть склонил голову перед Виктором, затем уставился у него над головой и сказал длинную фразу, от которой Петр аж вспыхнул. А потом развернулся и ушел.
Петру понадобилось некоторое время, чтобы успокоиться. Пришел в себя, совершенно по-земному пожал плечами, коротко склонил голову в сторону Виктора и Дмитрия, произнес куда как более спокойные слова, и поспешил за сыном своего сюзерена.
— Вот так и погуляли. — Сказал Виктор, держа в руке карту, нарисованную Петром. — Дим, мы тут который день?
— Третий вроде. — С опаской сказал Дмитрий.
— А сколько уже всего случилось, а? Пошли-ка обратно.
Виктору все не давал покоя тот воин, что протянул своему командиру фляжку с вином. Ведь Виктор был уверен, что нет там никого, за деревьями, ни веточка ни шелохнулась, ни листик. Даже мошка так же водила свои летучие хороводы меж сосновыми стволами, совсем не замечая притаившегося человека.
Очень сложно будет воевать с людьми, которые так прятаться умеют.
— Дим, ты многое понял?
— Ну… — Задумался Дмитрий. — В общем, это какая-то испорченная латынь. Мне кажется, что занесло нас с тобой куда-то на окраины Римской Империи, если это дыра во времени. Некоторые слова знакомые даже, барон… Ну, слышал же сам.
— Думаешь, это провал во времени?
— Не только. Мы, наверное, где-то на территории современной Румынии сейчас… Если по климату и местности судить. Римляне туда добрались, кажется.
— Не знаю. — Задумчиво сказал Виктор. — Знаешь, римляне такие замки не строили, как я думаю, легионеров их я иначе себе представлял, и баронов у них, кажется, тоже не было.
Новость о том, что разведчики в лесу столкнулись с воинами, Илья Валерьевич воспринял философски.
— Ну что ж, бывает. А вот карту… Говоришь, местный рисовал?
— Да.
— Погляжу. Отдыхайте, заслужили. Я пока что Дениса поставлю с биноклем. И, Виктор, все же напиши, что вам нужно. Может, одежду, обувь, приборы какие-нибудь…
— От хорошего бинокля с тепловизором я бы не отказался. — Сказал на удачу Виктор.
— Будет парочка, для ночных дежурных. — Легко согласился шеф службы безопасности. — И вы это… — Илья Валерьевич понизил голос. — Особо через Переход не бегайте. Есть мнения, которым я склонен верить, что от частого использования Переход может на время закрыться. Когда Юркины люди с грузом туда-сюда шастали, переход в размерах уменьшался, и восстанавливается не скоро. Думаю, что если что-то большое пропихнуть или часто им пользоваться, то может и закрыться, и кто знает, куда он потом открыться может. Понимаешь меня?
— Понятно. — Кивнул Виктор.
— Потому просто говори, что нужно, а я уж достану. — Предложил Илья Валерьевич.
— Список к вечеру сделаю.
— Илья Валерьевич, может, пока на ту сторону сбегать? — Внезапно спросил Дмитрий. — Там у меня аккумулятор слабый…
На лице начальника службы безопасности мелькнуло непонимание.
— На машине. — Пояснил Дмитрий. — Клеммы сброшу пока что. Или вообще в город перегоню, чтобы не отсвечивала на парковке.
— Да заведем, у меня провода есть. — Отмахнулся Илья Валерьевич. — Все, ребят, не отвлекайте меня, три дня мы тут, потом те, кто хочет, обратно могут. — И Илья Валерьевич поспешно удалился, пока его снова не попросили о чем-то сложном.
— Не думаю, что это Рим. — Сказал Алексей, когда они его нашли. Воины барона опустошили целый котел каши, умяли мангал шашлыка, выпили по паре банок пива на каждого, и, осоловелые, сидели друг напротив друга. Чуть поодаль стоял Денис в солнцезащитных очках, с небрежностью держа в руках помпу. Ксения возилась в палатке, а сам Алексей устроился на раскладном стульчике у входа.
— А что же тогда?
— Ну, пусть это и латынь, но все же не Рим это. И вооружение не похоже, да и крепости тогда так не строили.
— Так, может, это последние дни Рима? Византия какая-нибудь?
— Тоже не подходит, у них крепости иные, да и греческий язык… Что?
Из штабной палатки вышел Славович, за ним мало не на карачках выполз барон. Приняли они там изрядно, Славовича шатало, рядом с ним пытался держаться на ногах Дмитрий Матвеевич, и Олечка. Барон все пытался поймать Олечку за ногу, но та ножку отдергивала, игриво хихикая.
Барон что-то сказал своим солдатам, среди его слов Виктор уже уловил знакомое «Бруттито». Воины повскакивали, похватали копья и выстроились шеренгой. Барон повелительно махнул рукой.
— Я не я, если он не попросил коня привезти. — Сказал Дмитрий.
Воины ломанулись в сторону леса, и вскоре ввели в лагерь пару лошадей, оседланных. Первую подвели Олечке, та, пьяно хихикая, попыталась влезть в седло поперек. Кое-как у неё это удалось, барон в поводу повел лошадь в обход лагеря, Олечка орлицей оглядывала окрестности, пошатываясь в седле.
Праздник продолжался.
Барон хлестал коньяк, лихо отплясывал под светомузыку, называл Олечку «Белла Дама», звал Славовича в боевой поход на врагов, лихо рубил мечом поленья для костра, веселым голосом пел какие-то мрачные песни, в которых Дмитрий опознал слова «Любовь» и «Кровь»… В общем, развлекался. Славович от него не отставал, вовлекая в веселье Дмитрия Матвеевича. Люди барона скучали, Сэмила и Петра
