Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
их из холодильника и стали опускать в кипящий бульон. По кухне распространился сочный хлебный аромат. Слоун это нравилось. Это был запах дома. Дома, которого она еще не знала, но ведь дома пахнут именно так.
Она чувствовала на себе взгляды Ричарда: он смотрит на нее, ловит движения ее рук над кастрюлей с бульоном. Она уверена, что он не даст ей обжечься и, если кастрюля внезапно перевернется, он, как ниндзя, изменит траекторию полета кастрюли или даже обожжется сам, позволив бульону просочиться сквозь его тонкие черные брюки, и на ошпаренных ногах останутся раны цвета сырой свинины…
Когда шарики сварились, они положили их в суп, и весь персонал уселся по-семейному за обед. Слоун посматривала на обедающих. Официанты, хозяйки зала, управляющий – все они казались ей менее опытными в жизненных взлетах и падениях, нежели она сама. По крайней мере, так ей казалось в тот момент. Она чувствовала себя маленькой богиней. Уникальной, не принадлежащей ни к какой категории. Великодушной и жестокой. Прекрасной и пошлой. Богатой и бедной. Верующей и безбожной. Она представляла собой баланс противоречий, как все эти девушки, бомбы замедленного действия, у которых крутые богатые отцы и хрупкие, пугливые матери. Она всегда оказывалась не там, где хотела оказаться, однако имела все, чего желала. Бо́льшую часть из двадцати лет жизни она была призраком в легких одеждах. Она пила апельсиновый сок за элегантными столиками, изысканно наряжалась на Пасху. Но впервые она почувствовала, что если сейчас покинет эту комнату, то всегда будет сожалеть об этом. Именно здесь она должна быть – она чувствовала это всем своим существом. Она ела суп, и суп согревал ее.
По прошествии дня, проведенного на кухне с шариками из мацы, Слоун окончательно освоилась в ресторане. Ресторан стал ее местом, и она заняла в нем достойное положение. Ресторан поглотил всю ее жизнь. Впрочем, так и бывает с работой в той или иной степени, но когда работаешь в ресторане, то в силу самого характера такой работы, которая захватывает твои часы по вечерам и выходным, эта работа становится твоей настоящей жизнью. Она становится центром, вокруг которого вращается все остальное. Когда Слоун предстояла длинная смена в ресторане, она тратила на прическу уйму времени – ведь волосы должны оставаться чистыми и красиво уложенными целых десять часов.
Как-то ранним вечером, когда солнце клонилось к закату, она почувствовала, что на нее смотрят. Она подняла глаза и увидела Ричарда. На ней были модные облегающие брючки. Слоун ощущала себя высокой, красивой и полезной. Она медленно направилась к стойке, чтобы поставить в канделябры ароматические свечи. Она знала, что в этой позиции Ричарду будут лучше всего видны ее прелести. Она специально наклонилась над канделябром именно так. Ей не нужно было оглядываться, чтобы убедиться, что он смотрит, – его взгляд прожигал брючки и покалывал ей кожу.
По утрам Слоун часто подрабатывала в кофейне, расположенной в книжном магазине. Не потому, что ей нужны были деньги. Просто ей хотелось охватить больше возможностей для применения своей нерастраченной энергии. Она наслаждалась изучением разных моделей бизнеса. Ей нравилось повсюду запустить свои щупальца. В кафе заходили студенты из Нью-йоркского университета. Они ели гранолу, йогурты и сальвадорские кукурузные лепешки. То они приходили мрачными, явно с похмелья, а то жизнерадостными и веселыми. Она прислушивалась к их разговорам, наблюдала за ними, держа весь зал под прицелом. Так ей становилось понятней, как можно управлять их эмоциями, чем сидя рядом с ними в аудиториях и удивляясь, как им удается усваивать всю эту информацию.
Слоун все чаще размышляла о том, как она начнет собственное дело. В книжном магазине у нее был один коллега, с ним она обсуждала покупку помещения, которое они могли бы превратить в ресторан и клуб. Она мечтала совместить хорошую кухню с живой музыкой в стильном и модном заведении. В таком местечке, где компания могла бы провести целый вечер. После стейка и артишоков друзья могли бы остаться, чтобы выпивать, танцевать и слушать выступление какой-нибудь группы.
Она присматривалась к Западному Бродвею, где в то время за Каналом располагались парковки, табачные лавки и теснились ветхие дома. Теперь это модный район, где у подъездов стоят швейцары, а на крышах раскинулись сады, где в овощных бутиках продают латук, выращенный на гидропонике, а парни в стильных темных очках делают селфи на фоне местных достопримечательностей. Слоун всегда умела оценить потенциал хорошего места, опередив всех.
В те немногие свободные часы в своем графике Слоун встречалась со своим экс-любовником Джаддом или с девушкой по имени Эрика. У Джадда были темные глаза, бледное лицо – и мотоцикл. Слоун нравилось, что после ночи, проведенной с Джаддом, ее волосы были растрепанными. Но он не всегда перезванивал так быстро, как ей хотелось бы. С Эрикой все было более предсказуемо. Хотя с женщинами и непросто, в отношениях с ними есть хоть какая-то определенность. Они чаще звонят, быстрее отвечают.
Эрика была не первой женщиной Слоун. В Хэмпшире была девушка по имени Лиа. Они встречались, как многие встречаются в колледже. Как-то зимним вечером Лиа заявила, что ей нужен пенис. Они позвонили молодому человеку, с которым обе встречались когда-то в прошлом, порознь. Втроем они больше хохотали, чем занимались чем-то еще. Но в тот вечер все смешалось. Слоун возбуждали многочисленные следы слюны на ее бедрах.
В Нью-Йорке, с Эрикой, все было серьезнее. Кроме того, Эрика не признавала мужчин. Иногда Слоун ощущала дисбаланс в отношениях двух женщин, одна из которых любила спать с мужчинами, а другая – нет. Потому что вторая считала первую предательницей. Ей казалось, что той нужно больше, чем пенис, чем то, что можно заменить обычным фаллоимитатором, – но сама идея мужчины, идея существа доминирующего, идея экстатического подчинения маскулинной энергии…
Слоун не хотела мужчину подобным образом и не нуждалась в этом, но от жизни она жаждала больше, чем мог дать ей один человек. Грандиозного опыта. Чтобы вечер перерос во что-то более сложное. Она пригласила Эрику в «Вонг», где та стала официанткой. Слоун всегда смешивала свои миры. Она не боялась этим все испортить – потенциальный хаос ее возбуждал. После работы все они собирались вместе, выпивали, говорили об успехах и неудачах. Словно околдованные энергетикой этого места, они обсуждали, как на следующий вечер сделать ощущения клиентов еще более приятными. Присутствовал и сексуальный элемент. В ресторанном мире Слоун всегда чувствовала себя по-настоящему живой.
Но иногда атмосфера ресторана начинала казаться тесной и душной, а присутствие Эрики – навязчивым. И тогда Слоун исчезала на несколько вечеров: уходила
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
