на практику твое тело, если ты от усталости не сможешь переставлять ноги.
Я фыркнула, а Лавьер подошел к нашему с Нессой столу в углу, распахнул дверцу тайника и запихал вглубь него сумку. А потом отнес и все оставшиеся пузырьки.
У меня открылся рот, а закрываться отказался. Клубок ретировался через окно, явно подозревая, что начнется скандал. Ветер снаружи любезно прикрыл за ним створку.
— Какого Мрака? — поинтересовалась я отнюдь не риторически. Мало того, что мой тайник ему известен, так Лавьер еще и решил мне это показать. Да еще и пузырьки сложил именно так, как делала я.
— У меня к тебе сейчас очень много вопросов! — воскликнула я, вскакивая на ноги и обходя опустевший стол.
— Расслабься, принцесса, — спокойным тоном ответил он, подходя ближе. Остановился прямо передо мной, отчего мой запал слегка поугас. Трудно изображать из себя боевое порождение первого типа, почти упираясь носом в накачанную мужскую грудь.
Лавьер вдруг поднял руки, аккуратно заправил мои растрепавшиеся волосы за уши, погладил большими пальцами по щекам. Я подняла голову и ошарашенно уставилась ему в глаза.
— Обсудим завтра, — пообещал он. — Если ты об этом вспомнишь.
И его губы коснулись моих.
Глава 18
Лавьер воспользовался моим полнейшим замешательством и сбежал!
Вернее, просто развернулся и ушел, пока я хлопала глазами. Это что сейчас такое было?!
Я позвала Клубка, но никакой реакции не получила.
— Предатель!
Повезло ему, что я не могла до него добраться, но завтра мы с ним встретимся и поговорим по душам. И с первым, и со вторым! И плевать мне, что Клубок даже разговаривать не умеет! Без обедов оставлю! На месяц!
Знает ведь, зараза крылатая, обо всем. Иначе не сбежал бы так быстро.
Чем дольше я злилась, тем меньше разбирала, на кого именно. Слишком уж похожие у этих двоих в моем мозгу выходили характеристики. Гнев внезапно прошел, будто разбился о мой истеричный смешок. Что там болтали про происхождение Лавьера? Вот уж точно — два порождения. Одно противнее другого!
Как он вообще додумался до такого?
На всякий случай я потерла губы рукавом. Тщательно так потерла — вдруг там зараза какая. С Лавьера станется. Гадость.
Я глубоко вздохнула. Сон у меня отшибло напрочь. Наоборот, я чувствовала себя, словно нахлебалась тонизирующего зелья. Было такое разок, но печальный опыт мне повторять не хотелось. Ну да, после него я и полезла гладить одни серые брюки.
Я осмотрела лабораторию, убедилась, что ничего лишнего на столах не осталось, и выскользнула в коридор, бесшумно прикрыв за собой дверь. Стянула туфли и босиком побежала по пустым коридорам. Так шаги не отдавались эхом. Я торопилась поскорее оказаться в женском общежитии. Запереться в комнате, растолкать Нессу и рассказать ей невероятное. Невероятным мне сейчас казалось почти все, надо только определиться, с чего начать.
Почти добралась, когда сбоку открылась дверь. Я чудом не влетела прямо в сонную и очень недовольную комендантшу. Надо было проверить время заранее! Знала ведь, что в полночь будет обход. Увернуться не получилось, меня поймали за плечо, а я почувствовала себя котенком, которого кошка держит за шкирку.
— Что тут у нас? Альдани, правила писаны не для тебя?
Я попыталась расплыться в идиотской улыбке, предпочитая молчать. Главное — не дать ей повода еще к чему-нибудь прицепиться.
— С утра раздаешь завтрак в столовой. Без опозданий.
— Замечательно! — воскликнула я, а она от неожиданности разжала пальцы.
Уверена, такой реакции на наказания ей до сих пор видеть не приходилась. Я же была согласна на что угодно, лишь бы меня отпустили к Нессе. Так и распирало с ней поговорить.
— Не поняла, — вслух возмутилась комендантша, но я уже рванула прочь, пока она не придумала другие виды штрафных работ, лишь бы только проверить, как я отреагирую на них.
Несса бессовестно дрыхла и очень жалобно застонала, когда в комнате включился свет. Я остановилась у двери и, бросив туфли на пол, прислонилась к ней спиной, переводя дыхание.
— Что с тобой? — напугалась подруга, усаживаясь на кровати и протирая глаза.
— Ничего, — отмахнулась я, — наткнулась на обход. Торопилась с тобой поговорить.
Я плюхнулась на кровать и принялась переодеваться в пижаму, которую хранила под подушкой.
— О чем? — окончательно проснулась Несса.
Я задумалась. О чем? Всю дорогу до комнаты я упорно держала в голове эту мысль: о необходимости чем-то поделиться с подругой.
— Не помню, — растерялась я.
— Ложись спать. — Несса махнула рукой, туша свет, и уронила голову обратно на подушку. — Ты переработала, с тобой такое бывает.
А я осталась сидеть, глядя перед собой, и вспоминать, что такого важного хотела сказать. Я была в лаборатории, Клубок отказался от зелья, а потом я побежала сюда. Я остервенело потерла лицо руками. Говорили, что надо вернуться в то место, где впервые возникла мысль, и тогда вспомнишь ее. Нет уж, возвращаться в лабораторию я точно не собиралась. До утра оставалось не так много времени, а мне теперь еще и подниматься на два часа раньше. И ради чего?!
Я зарычала. Прямо как Клубок. Что за день?! Ингредиенты пропали, заказа нет, с Лавьером я так и не встретилась, и завтра он мне это припомнит.
— Мира, спи, — устало попросила Несса.
— Стой, подожди, что ты имела в виду, когда сказала, что со мной такое бывает?
— То и имела, — недовольно проворчала она. — Сколько можно заявляться в таком состоянии и будить меня? Может, тебе просто начать уходить пораньше или наконец попросить разрешения работать официально? Уверена, тебе выделят часы в лаборатории.
— Ну нет, — прервала ее я. — Моя мать в жизни не поддержит эксперименты на живом существе. Ты же знаешь, как она относится к Клубкам.
— Твой Клубок уже часть тебя.
Я фыркнула:
— Думаешь, она одобрит эксперименты на мне?
— Учитывая твое состояние, может быть, станет лучше, если ты займешься чем-то другим? Ты же оправдываешь свои заказы отработкой рецептов из учебника по зельеварению. Так их бы и отрабатывала. Для практики пригодится.
— И часто у меня такое состояние? — передразнила я ее последним словом, полностью пропустив мимо ушей дальнейшие советы. У Нессы же Клубка не было, она просто не могла понять мою проблему.
— Не помню, — с театрально тяжелым вздохом отозвалась она. — За полгода я отвыкла. Может быть, раз или два в неделю.
— И ты никогда об этом не говорила?
— А о чем конкретно говорить? Что ты перевозбуждена и донимаешь меня какой-то ерундой? Вот сейчас говорю. Потому что не хочу, чтобы это начиналось снова. Летом было
