за эти дни не случилось, я умудрился избежать ссор и драк. Хотя нет, не совсем так, кое-что интересное все-таки случилось.
Вечером второго дня, я возвращался с прогулки и совершенно случайно заметил, как один дворянин заколол второго в одном из двориков у монастыря Кармелиток. Заколол насмерть, проткнув горло шпагой. Для Парижа дело житейское, для дуэли хватит порой косого взгляда, но дело в том, что этот дворянин был тем неизвестным, с которым я въехал в один день в город.
Судя по всему, он уже успел обзавестись слугой, с помощью которого успешно сбежал с места дуэли. При этом, кавалер имел несколько охреневший вид, словно убил человека впервые. Именно это меня больше всего и удивило, так как раньше я думал, что он обладает сходной со мной профессией.
Впрочем, долго задумываться над этим я не стал, потому что жизнь давно отучила лезть в чужие дела.
Вестей от отца Жозефа пока не поступало. Не знаю, увы, пока не знаю, к счастью это или к беде.
Саншо нашел хорошего портного с сапожником и шляпником. Гардероб пополнился еще кучей обуви: парадными и повседневными сапогами, а в придачу, наконец, домашними туфлями. У шляпника обзавелся еще одной шляпой, тоже на случай торжественных выходов. Ну и до кучи прикупил еще кожаных изделий — новый кошель, пояс и прочее обязательное для мужчины.
Склонности в особом позерстве ни в себе, ни в Антуане я не заметил — это было необходимостью. Опять же, падре Жозеф явно не зря рекомендовал приодеться. Сейчас время такое — принимают по одежке. Впрочем, никакой особой роскоши я себе не позволил — все в довольно скромных рамках — чтобы подумали, что я могу себе позволить большее, но сознательно себя ограничиваю из-за врожденного аскетизма.
С портным пришлось тяжелей всего — он наотрез отказывался понимать мои запросы.
— Мессир! — лысый как яйцо мэтр Жиль огорченно всплеснул руками. — Зачем? Сейчас никто такого не носит. Здесь вам не Испания, — он ткнул в набросок. — В Париже вас не поймут! Где ленты? Где разрезы? Где фестоны? А цвета? Вы же не гугенот, господи помилуй! Но ладно, здесь я согласен... белые фламандские кружева подойдут к темно-синему испанскому бархату, что до фасона... — он решительно схватил свинцовый карандаш и принялся уродовать мой эскиз. — Без вот этого и этого не обойтись...
Я немного поспорил и плюнул. В итоге появился скромные по виду и дорогущие по качеству материалов два комплекта –повседневный и парадный. Парадный — колет из темно-синего, почти черного бархата, с серебряной вышивкой, в строгом испанском стиле, но с минимальными вкраплениями французской моды. Повседневный — попроще, но тоже в темных тонах. А в штаны я ввел внутренние карманы и ширинку — чем поразил мэтра до глубины души.
Нахрена? Просто забавлялся. Все равно о себе ничего не помню, так хоть какие-то знания использую.
Вот как раз после последней примерки меня и взяли...
Я вернулся домой, вымылся в деревянном корыте, а потом взялся за пистолеты — почистить и обдумать их усовершенствование, потому что у меня в голове неожиданно появилось несколько идей. Надо думать, из моей настоящей памяти.
С ручным огнестрелом в первой половине семнадцатого века дело обстоит довольно сложно. Уже есть попытки внедрить ударно-кремневый замок, но в массовое употребление они еще не вошли, ибо очень ненадежны и дороги, поэтому повсеместно пользуют добрые старые фитильные аркебузы и мушкеты. Колесцовые замки* тоже гораздо надежней кремневых, но они так же дорогие, поэтому их применяют в основном на короткоствольном оружие. А так фитиль до сих пор рулит.
колесцовый замок — распространённый в XV—XVII веках механизм огнестрельного оружия, в котором необходимая для воспламенения порохового заряда искра высекается с помощью вращающегося колёсика с насечкой.
У меня есть два пистолета: дорогое, престижное оружие, работы одного из лучших мастеров в Мадриде. Они немалого размера, правда меньше рейтарских. У Саншо один, только гораздо попроще. Мой третий пистоль, можно назвать карманным — он маленький. Все они с колесцовыми замками.
Такой замок сравнительно надежен, но занимает много времени по взводу. Пока взведешь, пока зарядишь — сто раз убьют. А со взведенным долго не походишь — пружина ослабнет.
Вот у меня и возникла несколько идей как их полностью усовершенствовать — от ствола и калибра, до замка и способа заряжания.
Только я начал разряжать пистоли, чтобы потом их разобрать, как на лестнице раздался топот, а потом дверь банально вышибли могучим пинком. В комнату ворвались солдаты, в кирасах, морионах* и с алебардами, но замерли как вкопанные под стволами пистолетов.
морион (исп. morriоn, фр. morion) — европейский боевой шлем эпохи Ренессанса с высоким гребнем и полями, сильно загнутыми спереди и сзади.
— Мессир... — здоровенный усач с бантом сержанта судорожно сглотнул. — Мы... мы исполняем... н-не советую...
Он явно понимал, что с такого расстояния пули прошибут его кирасу как картон, к тому же я целился прямо в лицо.
— Что там происходит?! Берите этого шпиона немедленно! — сквозь солдат протолкался худющий, сутулый и стриженный в скобку мужичок полностью в черном и тоже уставился на стволы.
Я слегка ошалел от обвинения в шпионстве, но пистоли не опустил.
У чиновника сразу дар речи отбило.
И заговорил он только после того, как сержант пихнул его в плечо.
— В-ваша милость... — сильно заикаясь, жалобно проблеял черный. — Я н-не советую оказывать сопротивление. Мы выполняем приказ с-самого... — он громко икнул. — Самого прево Парижа! — его голос слегка окреп, видимо судейский думал, что упоминание «самого» прево меня испугает.
Но меня его упоминание скорее озадачило, чем напугало.
В голове лихорадочно бились мысли.
«Шпион? Какого хрена? Хотя, теоретически, мое прибытие из Испании может привести к такому обвинению. Но это только теоретически — испанские и французские дворяне таскаются туда-сюда с завидной регулярностью. Нет, здесь другое. А если это все-таки последствия убийства кавалера с письмом? Мало ли что тому старому хрычу в сутане в голову придет. С одной стороны, сопротивляться глупо, даже если я вырвусь из дома, из Парижа точно не выеду. А с другой — можно задержаться в Бастилии очень надолго — обвинения не шуточные. А палачи выбьют нужные показания в довольно короткие сроки. Или на всю жизнь искалечат. А оно мне надо? И что делать?».
Мысли трансформировались в решение не сопротивляться.
— Отставить... — я передал пистолеты Саншо, а сам
