туфли, одновременно с подозрением поглядывая на него.
К счастью, больше он не пытается ко мне приблизиться. Только стоит и смотрит на меня со своей раздражающей улыбкой.
Мои колени все еще дрожат от нервов и возбуждения. Натягивая туфли, я так тороплюсь, что несколько раз чуть не теряю равновесие, и только чудом не падаю, что неслабо его веселит, и одним богам известно, чего мне стоит не показать этому козлу средний палец.
А еще я чуть не забываю о причине своего прихода, и вспоминаю лишь благодаря тому, что в соседней комнате что-то с грохотом разбивается, заставляя Андрея мигом напрячься.
— Какого хрена? — спрашивает он, и на моих губах появляется издевательская улыбка. Я-то уже знаю с каким монстром ему предстоит жить, а вот он еще даже не догадывается.
— Это Степа. Мамин кот. Судя по звуку, опрокинул горшок с маминым фикусом. Удачи с уборкой! — фыркаю я, и, круто развернувшись на каблуках, выбегаю из квартиры, а потом и из подъезда.
Весь путь до метро мое сердце так стучит, словно вот-вот проломит грудную клетку. И даже там, запрыгнув в вагон, я никак не могу успокоиться.
Что это такое было? Какого черта он творил?! И какого черта я так реагировала на него?!
Почему он снова на меня смотрел так, как раньше? До дрожи в коленях и бабочек в животе? Проклятье! Там, в своей бывшей комнате, я чуть не потеряла голову!
Нет, больше я его к себе не подпущу. Никогда.
Только глупец дважды наступит на одни и те же грабли, а я, может и наивная, но не идиотка.
Это просто физиология. Проблема в том, что у меня давно никого не было, а этот придурок слишком хорошо знает меня и мое тело.
И все же я продолжаю злиться на саму себя.
Я снова позволила ему выиграть. Он получил то, чего хотел: мое добровольное согласие, и мое унижение.
От последней мысли на душе стало мерзко. Захотелось помыться, смыть с себя следы от его прикосновений. Стереть воспоминания о сегодняшнем дне.
Но я не могла забыть. Это въелось в мою память так же сильно, как и тот наш последний разговор перед разводом, в его офисе. Я помнила все, связанное с ним, даже не желая этого.
Стоило закрыть глаза, как я вновь видела, чувствовала его. И за это я ненавидела его еще больше.
Я почти доехала до своей остановки, как вдруг получила сообщение с незнакомого номера:
Это мой второй номер. Сохрани, чтобы не потерять.
И помни о нашей сделке. Я хочу встретиться с Алисой завтра вечером. Время и место обсудим завтра.
И даже не думай хитрить. Со мной твои игры не пройдут.
Глава 8
Андрей
Черт. Кажется я перестарался.
После ее ухода я еще почти час пытаюсь прийти в себя, с чем неплохо помогает справиться холодный душ. Но, стоит снова взглянуть на кровать, к изголовью которой все еще пристегнуты наручники, как меня снова накрывает.
Я добился своей цели. Выбил из нее согласие. Возбудил и подразнил, от чего сам получил немало наслаждения. Мне следовало бы радоваться, но с ее уходом я снова ощутил пустоту. Совсем как тогда, получив документы о разводе.
Проклятье! Неужели я зашел слишком далеко? Неужели, заигравшись, пробудил старые чувства к Ане?
Нет. Это невозможно. Только не после ее предательства.
Нет. Дело в другом. Я хочу мести. Хочу, чтобы она прошла через то же, через что и я. Но, не смотря на мои угрозы, я бы ни за что не стал впутывать в это нашего ребенка. Это слишком бесчеловечно даже для кого-то вроде меня.
Я не обманывался. Понимал, что, даже не смотря на свою коварную натуру Аня — хорошая мать. Видел это по ее глазам, полным страха потерять своего ребенка. А значит и Алиса скорее всего любит ее. Поэтому я не мог просто взять и забрать ее у Ани.
Но я мог отомстить ей иначе.
Не смотря на все ее взгляды, на все ее слова, она хотела меня так же сильно, как я ее. Она отвечала на все мои прикосновения так же, как и раньше, если не сильнее, чувственнее.
Если бы я не знал ее, то решил бы, что с нашего развода у нее никого не было, но это невозможно. Прошло слишком много времени. Даже я иногда искал утехи у других женщин. Не может быть, чтобы она…
Выругавшись, я отмахнулся от этой мысли, как от назойливой мухи, и нервно зашагал по комнате, а затем зашел в соседнюю и выругался еще громче.
Насчет фикуса Аня не ошиблась. Бедное растение лишилось не только горшка, но и пары листьев, да и его стебель надломился во время падения. А пушистый гад сидел на шкафу, медленно обмахиваясь белым хвостом, и смотрел на меня, как на своего персонального раба.
Прищурившись, я пригрозил коту кулаком и принялся убирать это безобразие.
Другого горшка не нашлось, так что несчастный фикус вместе с остатками земли переехал в старое ведро. Убрав осколки и следы преступления пушистого засранца, я вспомнил о том, что Аня собиралась его покормить, и пошел на кухню в поисках кошачьего корма. Нашел какой-то сухой в шкафу, и снова ругнулся, потому что дверца шкафа заскрипела и повисла на одной петле.
Нахмурившись, я насыпал корм в миску, и попытался вернуть ее на место, но вскоре понял, что без инструментов не обойтись, и начал искать их. Кажется когда-то они хранились в коридоре…
Старый ящик с инструментами отца Ани нашелся там же, где и много лет назад. Судя по всему, с тех пор, как я в последний раз был в этом доме, к нему никто не притрагивался.
Достав отвертку и несколько саморезов, я вернулся на кухню и с горем пополам все починил.
Пусть я и не собирался всерьез жить здесь эти две недели, когда устраивал ловушку для Ани, но не привык оставлять после себя бардак. К тому же это было неплохим местом для встреч с дочерью.
По крайней мере дом родителей Ани подходил для этих целей лучше отеля. Да и для других тоже.
От мысли о последних в штанах снова стало тесно. Тело требовало разрядки. Вот только у меня не было ни малейшего желания звонить Лизе или еще кому-то. По иронии судьбы я хотел ту, что ненавидел, и ту, что ненавидела меня. Хотел так сильно, что едва сдерживался благодаря ненависти,
