до столицы.
В груди Рэна клокотала злость. Он повернулся к матери, намереваясь высказать всё, что думает. И прикусил язык. Наблюдая, как растёт и взрослеет сын, Лейза никогда не выдавала волнения. Обрабатывая его порезы и ссадины, провожая в военный поход и встречая его, принесённого из похода на носилках, она держалась одинаково холодно. Но последний месяц мать была сама не своя. Будто послание душеприказчика королевы и скорые сборы в дорогу пробудили её память, и Лейза заново переживала смерть мужа и унижение, которому она подверглась.
Над её фамильным замком и замком покойного супруга развеваются чужие флаги. Земли отошли великим лордам. Деньги достались короне. Однако треть дворян до сих пор считает, что обвинение Хилда-старшего в подлоге — фальшивка. И всё благодаря ей, Лейзе Хилд. Она не вышла снова замуж и двадцать лет состояла в переписке с теми, кто когда-то поддерживал её супруга. Она сделала всё, чтобы о Рэне не забыли и ждали, когда он приедет.
— Я твой сын и всем обязан тебе, — сказал Рэн, охватывая взглядом уставшее лицо Лейзы, её острые плечи, выпирающие из-под плаща, её бледные руки, сжимающие поводья по привычке, через силу. — Больше никогда так не делай.
— Не буду, ваша светлость, — заверила она и обратила взор на приближающегося всадника.
Темноволосый, кареглазый, рослый. На вид около сорока. Одет со вкусом: кожаные штаны и куртка, сверху меховой плащ. Из оружия только меч. И никаких знаков родового дома.
Лорд Айвиль натянул поводья:
— Герцогиня! — И склонил голову.
— Я передала титул сыну, — отозвалась она. — Можно просто леди Лейза.
— Признателен за дозволение называть красивую женщину по имени, — улыбнулся лорд и повернулся к Рэну. — Ваша светлость! Великий лорд Киаран Айвиль к вашим услугам.
— Давайте уже уедем отсюда, — проговорил он и направил коня к выходу из ущелья.
По мере приближения к отряду Выродков Рэном всё сильнее овладевало разочарование. Он надеялся узреть воинов, один вид которых ввергает врага в ужас. Уж слишком много ходило о них пугающих слухов. Воображение рисовало здоровенных бородатых мужиков, восседающих на мощных боевых конях. В действительности Выродки ничем не отличались от обычных ратников — такая же разношёрстная компания, — среди них были высокие мужчины и среднего роста, кряжистые и тонкие как лоза, совсем юные и зрелого возраста. И сидели они на обычных жеребцах.
Когда расстояние между наёмниками и Рэном сократилось и ему удалось рассмотреть экипировку, на смену разочарованию пришло любопытство. Все одеты в кожу, как их хозяин. Поверх курток — коричневая с красным отливом кольчужная рубаха. На бёдрах — кольчужная повязка. У каждого воина на перевязи метательные ножи в специальных гнёздах, копьё и два меча с необычным эфесом: перевёрнутое вверх корнями дерево. На шеях увесистая цепь, на ней бляха с изображением такого же перевёрнутого дерева. К сёдлам некоторых Выродков приторочены составные луки и колчаны со стрелами.
На основании увиденного Рэн сделал два вывода. Первое: бронзовая броня и длинные луки, сделанные из дерева и рога, — дорогое удовольствие, а значит, слухи о богатстве рода Айвилей вовсе не слухи. И второе: форма одежды одного образца указывала на то, что перед ним не шайка наёмников, а воинское братство со своим сводом правил. Следовательно, Выродки хорошо организованы.
— Не многовато оружия? — спросил Рэн, мерно покачиваясь в седле.
— Моих людей не сопровождают эсквайры, — ответил Айвиль. — Некому подносить клинки и копья.
— Почему нет щитов?
— Выродки используют обе руки для нападения. Щиты носят мальчики-щитоносцы. На поле брани они не сражаются, а прикрывают сынов Стаи. У нас свои методы ведения боя, ваша светлость.
— В мире много хорошо подготовленных наёмников. Чем ваши лучше?
— Когда противник сильнее и кажется, что битва проиграна, наёмники разбегаются. Выродки бьются до последнего.
«Одинаковая экипировка, методы ведения боя, выполнение своего долга до конца… Признаки воинского братства налицо. Наверняка они приносят лорду Айвилю присягу и беспрекословно выполняют его приказы», — подумал Рэн и попытался сосчитать Выродков. Около двух сотен. Мать вряд ли оговаривала в письме их численность.
Рэн оглянулся. Конь командира отряда чуть ли не утыкался мордой в репицу хвоста его коня.
— Сэр Ардий! Оставьте нас.
— Ваша светлость!
— Мне повторить?
Рыцарь натянул поводья, заставляя жеребца замедлить шаг.
— Что вы хотите за свои услуги? — тихо спросил Рэн.
— Должность коннетабля королевской гвардии, — прозвучал голос Айвиля.
Рэн едва удержался, чтобы не заехать каблуками в бока коня и не помчаться прочь от обнаглевшего лорда.
— Это плата только за то, что вы нас встретили? Или за встречу и сопровождение до столицы?
— За встречу вы мне ничего не должны. Я был рад увидеть вашу матушку. — Айвиль посмотрел через плечо и одарил Лейзу улыбкой. — К ней я приставлю телохранителя бесплатно. Должность коннетабля — это плата за корону, которую вы наденете на голову. Плата за вашу безопасность и защиту вашей жены, ваших детей и внуков.
— Мне надо подумать, — сказал Рэн и пришпорил коня.
Два объединённых отряда покинули Тихое ущелье и двинулись по приграничному тракту, проложенному через рощу. Шамидан находился слева. Справа, за узкой лесополосой, простирались земли отсталых и не очень дружелюбных племён, возглавляемых кланом Кай-Хин. По договорённости между двумя королевствами — если клан с его степью вообще можно назвать королевством, — тракт считался ничейным, по нему беспрепятственно мог передвигаться любой человек.
Рэн Хилд и Киаран Айвиль ехали впереди отряда, прислушиваясь к пересвисту птиц. Ленивый ветер перебирал тонкие ветки кустарников, шуршал пожухлыми листьями в кронах деревьев, раскачивал сухую траву, покрытую лохмотьями липкой паутины.
Айвиль посмотрел на низкое небо и прервал затянувшееся молчание:
— Скоро начнётся дождь. — Не получив ответа, спросил: — Вы ориентируетесь в Шамидане?
— У меня есть карта. — Рэн кивком указал влево. — Скоро появится дорога. Пять дней пути, и мы в Фамале.
— Торопитесь?
— Конечно тороплюсь. — Отпустив поводья, Рэн поднял воротник. Прикрыл полами плаща ноги и подоткнул края ткани под ляжки.
В роще было холоднее, чем на Суровом перевале. Обманчивое впечатление. На горной тропе ветер заставлял тело сопротивляться, и от постоянного напряжения мышцы горели огнём. А здесь всадники сидели расслабленно, не опасаясь, что внезапный порыв ветра выбьет их из седла. Тело быстро остыло. Взмокшая от пота рубаха вытягивала из плоти остатки тепла.
— Душеприказчик королевы Эльвы скоро огласит завещание, боюсь опоздать, — добавил Рэн, сообразив, что крайне невежливо отделываться от собеседника короткими фразами.
Рядом с лордом он чувствовал себя спокойно. И дело вовсе не в придающем уверенность бряцании доспехов и в звоне кольчуг трёх сотен воинов. Айвиль расположил Рэна к себе негромким голосом, выразительным взглядом и тем, что не нахваливал
