– Дракон, на котором я прилетела, принял на себя магический удар, – ответил Авриль, подцепив колечко креветки. Итан удивленно поднял левую бровь. – Я прикинула направление, он шел как раз со стороны старых гнезд. У несчастного животного задеты крылья и хребет, и я даже думать не хочу, что было бы, если бы он не оказался у нас на пути.
Лие вдруг сделалось страшно. Ноги сделались какими-то чужими.
Магический удар, направленный на свадебный поезд? Но зачем?
– Ни я, ни мои слуги не видели ничего подозрительного, моя дорогая, – покачал головой Гейб. В это время слуги внесли блюда с филе рыбы в кокосовом молоке. – Но эти норы на самом деле могут стать прибежищем негодяев. Я только не знаю, кому на Хвосте понадобилось нападать на вас. Ее высочество Лию обожают! – Гейб взял ломтик хлеба и пощелкал пальцами. – Да вот хоть взять тот случай с засухой… Кто на Хвосте захочет зла ее высочеству, когда она отдала народу личный источник минеральной воды!
К щекам прилил румянец, и Лие сделалось невероятно стыдно. Она не сделала ничего такого, за что ее следовало бы хвалить.
Да, отдала источник.
Ну и что?
Она вдруг поймала взгляд Авриля, цепкий и холодный, в нем не было ни следа женского кокетства. Человек, сидевший напротив, оценивал Лию, словно представлял, как она может пригодиться в его планах.
– Вы-то, я помню, свой источник не отдали, – улыбнулся Авриль и приподнял бокал: ваше здоровье, дорогой хозяин!
Гейб рассмеялся.
– Так во мне и нет того совершенства, которое есть у ее высочества! – воскликнул он. – И которое есть у вашей дорогой сестры. Она, как я слышал, отдает почти все свои деньги голодающим северянам.
На мгновение лицо Авриля изменилось, словно он заглянул в бездонный колодец ада и увидел мертвых драконов, которые липли к его стенам.
– Ее совершенство отдают Ньюту Гранвиллу, – произнес Авриль.
Лия неожиданно остро почувствовала себя лишней за этим столом. Бросила взгляд на Итана – полковник ел рыбу с таким видом, словно его ничего не интересовало, кроме еды.
– Сочувствую, моя дорогая, – с искренним сожалением ответил Гейб. – Но вы ведь готовы все изменить, не так ли? Оттого вы и отправились в путь?
Авриль быстрым движением дотронулся до прически. Лия вспомнила, что вся его магия заключается в волосах. Если их остричь, он будет обычным человеком, магия Черной матери Глевы постепенно покинет его. Кажется, Гейб решил, что сейчас Авриль проклянет его, и воскликнул, примирительным жестом выставив вперед руки:
– Дорогая моя, я прекрасно понимаю ваши чувства! И не только я, но и лучшие, достойнейшие люди страны. Полковник Блэкмур, я полагаю, кое-что вам рассказал?
Лие показалось, что она падает. Стул, на котором она сидела, будто бы исчез, и она полетела в пропасть.
Слезы подступили к глазам Лии. «Папочка, забери меня отсюда», – промелькнуло у нее в голове, и девушка подумала, что ее отец обо всем знал.
Она была маленькой и никому не нужной. Лишней. Вернее, нет – она была игрушкой в чужих руках и не понимала, что ею играют.
– Да, рассказал определенную часть, – непринужденно согласился Авриль. – Но я не знала, что вы среди тех, кто меня поддерживает, если можно так выразиться.
– Помилуйте! – развел руками Гейб. – Неужели вы думаете, что ваши старые друзья оставят вас без помощи и денег? Я слишком многим вам обязан, чтобы бросить на произвол судьбы.
Авриль тонко улыбнулся. Прикрыл глаза.
«Что со мной будет?» – с нарастающим ужасом подумала Лия. Пальцы нервно сжались на перламутровой ручке столового ножа.
– Что же вы хотите получить взамен? – поинтересовался Авриль. – Карманного короля?
«Короля, – повторила Лия. – Двое всемогущие, это невозможно!»
Она понимала, что на трон можно посадить кого угодно, если иметь достаточно денег и сил, например Авриля. Почему бы нет? В конце концов, он имел все права на корону Дарангвара.
Но что тогда будет с ней?
– Моя дорогая, мне всегда нравились ваши изысканные метафоры, – с прежними медовыми интонациями сообщил Гейб. – Я скажу проще: взамен все достойные люди Дарангвара и Хвоста хотят такого же достойного государя. Без войны с Проморьем и без забастовок на Севере. Нам ведь здесь тоже нужен уголек. Зимы бывают прохладными.
Авриль понимающе кивнул. Снаружи сгустилась тишина… и вдруг ударило, загрохотало, забило по стеклам сырыми твердыми пальцами. Лия невольно перевела взгляд на тьму за окнами. Плохо же тому, кто в такую погоду не имеет приюта.
– Со мной все понятно, – сказал Авриль, вертя в пальцах вилку с насаженной на нее креветкой – просто возмутительное нарушение этикета. – А что же это милое дитя?
Вилка указала на Лию, и это было как пощечина. В ушах зашумело, глаза сделались горячими и сухими.
Гейб улыбнулся, и Лия почувствовала, что вот-вот расплачется.
– Вы будете королем по праву, – с искренним уважением произнес он. – А у короля обязательно должна быть королева.
* * *
Попугай был крупным и таким ярким, что его южное великолепие резало глаз. Длинный алый хвост, ярко-зеленые крылья, изогнутый клюв – девушки были в полном восторге, хлопали в ладоши и пританцовывали. Попугай давался даже гладить. Эвельда Хинни, дочь столичного купца первой гильдии, зачарованно сказала:
– Бывает же такое диво…
Ей недавно исполнилось двадцать семь, но умом она была еще дитя и было ясно, что это навсегда. Иногда Клер казалось, что Малоун специально собрал во дворце таких несчастных и убогих, чтобы они отмаливали его грехи. Это, конечно, увеличивало количество его поклонников во всех слоях общества. Клер иногда заходила в ту часть дворца, где жили убогие, то ли потому, что душа просила добрых дел, то ли потому, что она хотела в очередной раз посмотреть на чужое горе и убедиться, насколько хороша и спокойна ее собственная жизнь.
Сегодня она встретилась здесь с государем и хотела удалиться, чтобы не мешать ему. Но Малоун сделал знак остаться, и Клер передала убогим подарки и гостинцы и заинтересовалась попугаем, очередным подарком короля.
– А он не клюется? – спросила Мина. Когда ее отец, бывший министр финансов, сгорел за несколько дней от болотной лихорадки, Мина впала в тревожную задумчивость, перестала есть и почти лишилась рассудка.
Малоун покровительственно улыбнулся.
– Если бы он клевался, мои милые, я бы его вам не принес, – ответил он и, бросив взгляд на Клер, предложил: – Сьоррен Клер, возьмете его? Не бойтесь, он вас не закогтит.
Клер подошла, протянула руку, и попугай осторожно переступил с жердочки на ее запястье. Когти у него были срезаны. Несмотря на свои размеры, попугай оказался легким, и Клер восторженно улыбнулась. Убогие заахали, захлопали в ладоши, а попугай хрипло крикнул:
