что любой король обзавидуется.
– Было б чему завидовать! – буркнула Эсмеральда, отставляя чашку. – Дорогой, ты не против, я пойду немного прогуляюсь в саду. Хочу подышать свежим воздухом, пока совсем не похолодало!
– Да, худые частенько мерзнут! – сочувственно цокнула языком Алина. – Думаю, вам уже пора надевать теплые чулки с начесом и термобелье. Нужно заботиться о будущем! О потомстве!
Густо покраснев и стрельнув глазами в сидевшего с мрачным видом Люциуса, Эсмеральда фыркнула и вскочила из-за стола, едва не опрокинув стул. Невольно Алина задела ее за живое – весь последний год, что делила постель с Гердфортом, женщина всякими путями пыталась забеременеть, но у нее никак не получалось, хотя целитель заверял, что она здорова и полностью готова к рождению детей.
Проводив глазами почти бегом покидающую столовую Эсмеральду, Алина усмехнулась и взглянула на Люциуса. Тот уже не сидел с безучастным видом, напротив, глаза его горели каким-то лихорадочным блеском, а весь вид выражал интерес и какое-то любопытство.
– Итак, – начал он, – вчера нам так и не удалось поговорить, поэтому хочу наверстать сейчас. Как продвигаются поиски? Надеюсь, вы уже готовы предоставить результат?
– А что, хочется размножаться, и боитесь, как бы прежний наследник не оттяпал все нажитое непосильным трудом у будущих? – ляпнула Алина, глядя в стремительно мрачнеющие глаза господаря Романдии.
– Что? – брови мужчины поползли вверх. – Вы что, думаете, я затеял все это от скуки? Вы себе представляете, что такое – знать, что твой ребенок жив, думать, что он, возможно, мучается где-то в то время, как я живу спокойно? Откуда вам знать это, пустышка?! Сколько вам лет, Алина? Тридцать? И все еще не замужем и детей нет? Пустоцвет, да? Будь моя воля, я бы сам нашел ребенка, но столько лет и сил показали, что только боги способны помочь. И что же я получил вместо помощи? Вас! Слепая рохля, которая только и умеет, что булки поглощать в немыслимых количествах! И сама как булка!
Алина резко вскочила, чувствуя, как от обиды сердце колотится в несколько раз быстрее. Как это частенько бывает, у нее не было ни одной колкой фразы в ответ, способной заткнуть этот рот, изрыгающий жестокости в ее адрес.
– Вы! – гневно воскликнула она после паузы. – Думаете, я сидела и мечтала, как такое вот чудовище явится и заставит меня заниматься тем, чем я совершенно не готова, не умею и не представляю, как? У меня что, на лбу написано «сыщик года»? И не ваше дело, замужем я или нет! За собой смотрите! А то не похоже, что вы сильно страдаете после смерти жены и пропажи ребёнка!
Алина не поняла, в какой момент Люциус оказался рядом, схватив ее одной рукой за шею под челюстью и приподняв лицо вверх.
– Не будь вы женщиной, – прошипел он, нависая над ней, – я бы живо поставил вас на место!
Произнеся это, он толкнул женщину на стул, отчего она испуганно вскрикнула, а затем яростно вдохнул и выдохнул несколько раз, отвернувшись и сунув руки в карманы.
Когда он вновь повернулся к Алине, лицо его было спокойно, а глаза больше не горели от гнева.
– Если вы определились по каталогу с необходимыми вещами, передайте экономке. Вам доставят все в ближайшее время. После обеда жду вас в кабинете, пора завершать этот бессмысленный поиск.
Круто развернувшись на каблуках, господарь Романдии покинул столовую и сидевшую на стуле растерянную Алину. Еще ни один человек не позволял себе такого к ней отношения! Это что же, он считает, что она обязана ему во всем подчиняться и кивать вовремя на все его реплики? И улыбаться, может, еще? Хамло и сатрап!
Резко поднявшись, она тоже чеканным шагом дошла до выхода, потом также до своей комнаты и даже позволила себе хлопнуть дверью. Дракошки не было, но это и к лучшему – не придется объяснять свой мрачный вид и желание убить кое-кого особо наглого. Останавливала одна мысль – лопаты, чтобы прикопать труп под ближайшей березой, не имелось. Придется как-то сдерживать себя.
Спустя буквально минут пятнадцать явилась суровая дама в коричневом, которую раньше Алина не видела. Представившись экономкой, она отметила в каталоге все, что себе выбрал дар богов, а затем удалилась, пообещав, что к вечеру все будет. Это что, вот так вот просто было? Почему никто не сказал, что надо обратиться к этой завскладом, чтобы избавиться от наряда служанки?
До обеда время тянулось медленно. Устав сидеть в своей комнате, Алина решила прогуляться в саду, подышать осенним воздухом. Накинув тяжелый платок на плечи, она мельком взглянула на себя в зеркало и скривила губы – ну как деревенская тетка, право слово! Ни тебе аккуратных костюмов, ни изящных туфелек, а в платке так и вовсе как баба на чайник выглядит. Конечно, с красоткой Эсмеральдой не сравнить.
Оказавшись в дышавшем осенью саду, где часть листвы уже облетела и желто-багряным ковром устилала дорожки, Алина почувствовала, как накатывает на нее умиротворение. Ну, что может произойти, если ребенок не найдется? Не убьют же ее? И держать ее тут смысла нет. Так что надо относиться проще и представлять, что попала в сказку. Ну да, не самую добрую, скорее, страшноватую, но из которой можно вернуться домой и вспоминать потом темными зимними вечерами под уютным пледом с чашкой какао в руках вот это все, как смутный сон.
Мягкий прелый ковер пружинил под ногами, ветер трепал кроны деревьев, и срывал листья, которые с тихим шуршанием кружились в воздухе и ложились причудливым узором на землю. В дальнем уголке возле беседки Алина заметила уже собранную кем-то разноцветную кучу и оглянулась – нет ли кого поблизости. Не обнаружив ни души, она с визгом сбросила с себя платок и упала в мягкие объятия осени, раскинув руки и глядя в голубое небо, на котором не было ни облачка. Когда еще можно на миг вернуться в детство? Только зимой, рисуя снежного ангела или осенью, лежа поверх ароматных листьев и улыбаясь.
– Не знала, что здесь кто-то есть! – услышала Алина над головой надменный голос.
Подняв глаза, обнаружила выходящую из беседки Эсмеральду, на лице которой было брезгливое выражение.
– И вам доброго дня! – присаживаясь и вынимая из растрепавшихся волос веточки и листочки, Алина даже позволила себе улыбнуться.
Ну что ей делить с этой женщиной? Не Люциуса же!
Кое-как поднявшись, она отряхнула платье, укуталась вновь в платок и взглянула на стоявшую прямо, словно стойкий оловянный солдатик, черноволосую красотку. Хоть картину пиши, так она была хороша!
– Хочу кое-что прояснить
