и Савву, но в диалог их не вступал.
Мы проходили вдоль просторного коридора на первом этаже, когда я в щели двери ведущей в столовую увидел Нелю, что сидела в полном одиночестве. Никого больше в столовой не было; даже поварихи копошились где-то в глубинах кухни. Я тут же дернул Никиту и Савву за плечи, остановил их и сказал:
– Так. Я в столовую по делам. Идите домой. Меня не ждите. Пока.
Они недоуменно посмотрели на меня. Я махнул им и пошел в столовую.
– Зачем ты?.. – проговорил Савва.
– Потом. Простите меня. Потом я все объясню. – сказал я и отвернулся.
Итак, Неля сидела за небольшим зеленым круглым столиком, коими столовая была набита. Она записывала что-то в тетрадку и при этом попивала наполовину остывший чай из граненого стакана. Как я понял, что чай наполовину остывший? – Его всегда таким подавали в нашей школе. По крайней мере ученикам точно. На небольшой тарелке у края стола лежала откусанная булочка.
Я осторожно подошел и дружелюбно (по крайней мере мне так показалось) шепнул: «Эй…». Неля обернулась:
– Привет. – сказала она, рассмотрев меня.
– Привет. Я не мешаю? Просто ты пишешь что-то, вдруг важное.
– Да не, я химию списываю. Вот телефон. Сдать сегодня надо. – оказывается, на тетрадке лежал телефон, но из-за угла обзора я не видел его.
– А, вот как… Я не заметил телефон. Понял все… – я постарался улыбнуться, а потом вдруг нахмурился, – А ты чего одна? Где Марго, где еще кто?
– Она сегодня в школу не пришла.
– Вот как… Я, я… подсяду? – рукой я указал на зеленый пластмассовый стул.
– Садись. – брови Нели подпрыгнули.
– Я точно не мешаю? Вдруг я навязываюсь. Я могу… – я немного привстал со стула, на который буквально только что сел.
– Да сиди уже! – просмеялась она.
Мне стало неловко.
– Я все забываю спросить… Тебе Егор ничего не сделал после того случая? – через минуту спросила Неля.
– Ты о том самом?
– Именно.
– Ничего.
– Это хорошо. Марго постаралась. Представь, она пригрозила ему, чтобы он тебя не трогал.
– Да?
– Ага! А ты, кстати, ты досмотрел «Великого Гэтсби»?
– Да. Ты такие фильмы постоянно советуешь… необычные… После их просмотра одна тоска на душе.
– Это хорошо или плохо? – Неля заискивающе прищурила свои черные глаза.
– Это отлично. Мне очень нравится то, что ты мне рекомендуешь.
– Да? – они улыбнулась.
– Да… А скажи-ка, «Однажды… в Голливуде» ты глянула?
– Концовка… – выдавила из себя Неля, улыбаясь и вертя головой.
– Она божественна! – засмеялся я.
– Это ужас! Я была поражена… Это слишком!
– Это лучшая концовка, что только может быть! Я смеялся до слез!
– Ты смеялся над этим? – Неля привстала от удивления.
– Да!– я продолжал смеяться.
– Ты сумасшедший! – тут засмеялась и она.
– Вот видишь, теперь и ты сумасшедшая! Шизик! – с трудом проговорил я.
Мы смеялись без остановки несколько минут; нисколько даже над фильмом, сколько над друг другом. Думаю, если бы кто-нибудь тогда увидел нас, то непременно бы либо принялся смеяться вместе с нами, либо же вызвал бы психушку.
Глава 6
Приговор.
После конфликта на репетиции Дима словно пригляделся ко мне; я резко потерял для него статус обывателя. Каждый раз в школе он теперь собственноручно подходил и здоровался, в иной раз даже перекидывался со мной парой фраз. Дима мне сразу показался каким-то иным, как будто не с нашей планеты. Я посчитал его странным, но одновременно с этим меня что-то притягивало к нему. Меня поражало его отношение к жизни, я считал слова Димы неправильными, но продолжал слушать.
И вот однажды, одним субботним утром я проснулся от звонка в домофон. Я услышал, как мама побежала снимать трубку. Я лежал полусонный и втыкал в потолок, по которому проносились лучи солнца. Вскоре в мою комнату постучали, следом распахнулась дверь, и мама предупредила, что это ко мне. Я удивился? Да, несомненно. «Ко мне?» – подумал я, но вместо того, чтобы спросить у мамы, кто это, я лишь кивнул головой и, резко спрыгнув с кровати, побежал набрасывать домашние вещи. Поправляя футболку, я вышел в коридор. На пороге стоял Дима. «И что его притащило сюда? Откуда он вообще узнал, в какой квартире я живу?» – поплыли мысли в моей сонной голове. Дима порой пугал меня. И в этот раз тоже. Он, попрятав руки по карманам, задумчиво стоял в длинноватой черной куртке и разглядывал обстановку в квартире, где я жил. Немного погодя он лениво посмотрел на меня, как-то странно ухмыльнулся и глаза его вдруг снова начали бегать по всей прихожей, изучая ее.
– Я погулять пораньше вышел.– спокойно сказал он, – В одиночестве уже нагулялся. Теперь мне нужен собеседник.
Я привык начинать разговор с банального «привет», но с Димой так не получилось. Он, отбрасывая нормы этикета, сразу же заговорил прямо, по делу. Его блекло-болотистые глаза были посажены таким образом, что выражали будто бы увековеченную усталость. Когда он взирал этими огоньками на меня, то мне становилось не по себе; тут же под кожей словно начинала бегать армия жучков; тело зудело. Атмосфера в прихожей вмиг поменялась с появлением Димы. Все перестало быть уютным; мне стало казаться, что это я нахожусь в гостях, а не он!
– А сколько сейчас времени? – поинтересовался я, поглядывая по сторонам.
– Одиннадцать часов утра… Тебя ждать? – решительно спросил он.
– Сейчас, – зевая проговорил я, – Я просто только прос…
– Я жду снизу. – перебил Дима, после он как-то топорно развернулся и бросился в подъезд.
Тут же голова мамы высунулась из соседней комнаты.
– Это кто? – настороженно спросила она.
– Парень из одиннадцатого. – ответил я.
– Своенравный он. И невоспитанный.
***
Мы пробирались с Димой сквозь весеннюю чащобу. Было сыро и грязно. Снег еще кучками лежал на земле, перемешанной с омертвевшими сухими листьями. Дима разговаривал громко, никого не страшась. А я, уставший, шел за ним, окончательно убивая свои ботинки. Я больше слушал Диму, чем сам говорил, но порой я что-нибудь и вкидывал.
– Как ты вообще узнал номер моей квартиры? – например, в один момент спросил я; я и прежде спрашивал, но Дима пропускал мой вопрос.
– Наблюдения! – воскликнул Дима и сломал ветку, чтобы продвинуться дальше; я не понимал, куда он ведет меня, но смиренно шел следом.
– Это пугает. – признался я.
– У тебя номер твоей квартиры на ключах записан, ты их доставал при мне. Дом я и так знал. Все просто. Мне ничего и узнавать не пришлось. Ты сам себя слил.
Мы стали взбираться куда-то наверх. Мои ноги ныли. Я не
