в турболете.
— Благотворительному комитету помощи марсианским колонистам, — не задумываясь ответила Сандра.
— Все это больше смахивает на вульгарный игорный дом.
— Конечно, — согласилась она, — но ведь и мы, пойми, не можем ничего требовать у людей просто так.
Он хотел еще что-то спросить, но смолчал. Не стоило говорить ей сейчас о своих подозрениях, тем более что, приняв его мысленный приказ, следственная машина стала набирать обороты, и в кибернетических недрах Системы-1 полным ходом шло установление личностей истинных владельцев казино.
Тогда она спросила:
— Что-нибудь случилось? Зачем ты меня искал?
Он пожал плечами:
— Ничего. Просто ты не ночевала дома, и я решил, что с тобой что-то стряслось.
— Я думаю, если бы со мной что-нибудь стряслось, твоя драгоценная Система первым информировала бы именно тебя. А кроме того, разве тебе не все равно, где я и что со мной?
— Не понимаю.
— Эта малютка выбила из тебя все дедуктивные способности? Правда, боюсь, что она слишком юна для тебя.
Он пожал плечами. Его всегда поражала ее информированность во всех делах.
— Если тебе кто-то сказал, что видел девушку в моей машине, то это действительно так. Но мне ее присутствие было необходимо для работы, — сказал он и покраснел.
Сандра улыбнулась.
— Знаешь, за что я всегда тебя ценила? За то, что ты совершенно не умеешь лгать. И лучше будет, если ты не станешь этому учиться. Итак, что тебе от меня надо? Версию о том, что ты пришел справиться о моем здоровье, я отметаю как нереальную.
— Ладно, — он махнул рукой. — Тебя все равно не переубедишь. Ты помнишь, о чем мы говорили позавчерашней ночью?
Сандра наморщила лоб.
— О планах разрушения Москвы, — напомнил он. — Знаешь, мне кажется, это не просто чья-то глупость. Все это больше смахивает на хитроумную идеологическую диверсию. Я собираюсь поглубже разобраться в этом деле, и считай, что исполнилась твоя давняя мечта. Я беру тебя в помощники.
Сандра просияла.
— Погоди радоваться, — предупредил Андрон. — Работа предстоит сложная, придется побегать. Для начала нужно как минимум сделать хороший сенсационный репортаж. Такой, чтобы он взорвался подобно бомбе.
— Но… в городе ежедневно рушат тысячи старых зданий, — задумчиво проговорила она. — Ты думаешь, эта тема заинтересует публику?
— Ты должна будешь сделать так, чтобы это ее заинтересовало. Ну что тебе непонятно?! — неожиданно для себя крикнул он. — Готовится преступление против целого народа! Русского народа!
— Не так громко, — сухо сказала Сандра. — Ты твердо уверен, что этот народ еще остался? Русских в городе примерно столько же, сколько американцев, индусов, африканцев; китайцев гораздо больше. Я прекрасно понимаю твои чувства, но сама-то я родом из Италии. И если бы у нас кто-то вздумал сломать Дворец дожей, его бы живьем в землю закопали. А впрочем, в наши дни судьбы народов взаимосвязаны.
— При чем здесь это?
— А при том. Надо доказать всем, что, потеряв ваше, они потеряют часть своей, общечеловеческой культуры, которой, видит Бог, у нас не так уж много осталось. Что ж… — она улыбнулась, — как говорится в старинных детективах: я берусь за это дело, сэр!
Андрон потрепал ее по плечу и, притянув, поцеловал. При этом в глубине его души зашевелилось какое-то неприятное чувство. Отчего-то ему показалось, что он в чем-то обманул ее.
В кабинете его ждал вызов из Института энергетики. Когда Гурилин принял вызов, к экрану подошел старший эксперт Оадзаки Сато.
— У нас интересные новости, — сообщил он. — Ты знаешь, старина, эта клюга вовсе не должна была появиться на месте происшествия.
— Я не понимаю.
— Я тоже. Она из тех, пропавших. Помнишь?
Инспектор кивнул. С недавнего времени патрульные аппараты стали пропадать. Всего было 57 исчезновений. Бесследных. Поиски осложнялись тем, что маршруты клюгам задавались генератором случайных чисел и были практически непредсказуемы. Именно это позволяло им появляться в самых неожиданных местах и быть грозой преступников. Однако клюги периодически возвращались на свою базу.
— Значит, ее не сбили ракетой.
— Нет, — уверенно сказал эксперт. — Никаких ракет. Клюгу нагрузили хорошим запасом карточек и пустили по новому маршруту. Сам понимаешь, почтой такой груз не пошлешь.
— Что же ей помешало добраться до места?
— С генератора бозонов кто-то снял шукер-парализатор. А отверстие генератора просто прикрыли листом бумаги. Так что достаточно было попасть в камеру обычному радарному лучу от пролетавшей мимо такой же клюги, как немедленно началась цепная реакция. Мы давно говорили, что это довольно опасная конструкция, но практически вероятность скрещения двух однозарядных лучей равна одному на миллион, так что…
— С бумагой что-нибудь удалось выяснить?.. Сохранились ли товарные индексы, код или…
Сато пожал плечами:
— Разве что самую малость. Бумага плотная, из рисовального альбома, краски — акварель художественная, нанесена щетинной кистью через трафарет, читаются две буквы — О и W…
— Пальчики? — затаив дыхание спросил Гурилин.
— Послушай, — удивился Сато. — Для чего тебе вообще служит киберсекретарь? Я же еще вчера днем послал тебе информацию, что пальчики нами сличены. Они принадлежат одной девице, которая позавчера была задержана в кафетерии «Заяц и Волк».
— Та-ак! — сказал инспектор и почесал в затылке.
Воспитателей было семь человек. Они сидели полукругом в мягких, удобных креслах. Напротив них в таких же креслах разместились Краммер, его адвокат, Гурилин и его обвинитель Глория Боевич. Слушая обвинительное заключение, старший судья Шарль Дюбуа неодобрительно качает головой.
— Истец был осужден к трем месяцам исправительного дома, откуда девятого мая текущего года его освободили за примерное поведение… — бойко тараторила Глория.
— Несправедливо осужден, — вставил Краммер.
— Да-да, мы подали апелляцию, — добавила его мать, полная самоуверенная женщина в манто из натурального меха, что подчеркивало ее принадлежность к высшему свету.
— Вопрос о справедливости или несправедливости приговора мы будем рассматривать после вердикта Верховного Суда, — ворчливо заметил судья.
— Вечером тринадцатого мая истец направлялся в гости к своей знакомой Клавдии Эрнандес. Проходя сквозь двери скоростного лифта, он воспользовался подобранной на улице чужой карточкой. Истец провел ночь в квартире своей подруги, но не будем торопиться его осуждать. Все мы знаем, как трепетны, как ранимы юные души. Когда перед суровым оком закона встают такие темы, как любовь, нежность, первое чувство, мы должны быть особенно деликатными. Юноша и девушка любят друг друга. Однако они до поры не решаются связать себя браком. Их любовь требует проверки перед лицом грядущих испытаний, которые, возможно, преподнесет им жизнь. И они вступают во взаимоотношения, которые осуждаются общественной моралью, но они столь же просты и безыскусны, как и сама молодость. И вот в тот момент, когда, возможно, решается судьба будущей молодой семьи, когда мужчина и женщина обнажены и беззащитны, этот человек, —
