Рубеж — двести метров! Вперёд!
— Готов, Ваха? — спросил я кабардинца у входа в первый двухэтажный дом.
— Иншааллах![18] — ответил Ваха и первым вошёл в дверной проём.
Проверяя комнату за комнатой, этаж за этажом, дом за домом, мы медленно продвигались вглубь посёлка. Большинство домов были заброшены. Лишь в первых двух были заметны следы недавнего пребывания в них бармалеев в виде американских и сирийских сухих пайков, рыбных консервов и пустых бутылок от воды. Арабская вязь на стенах напоминала наскальную живопись и навевала мутные воспоминания о том, что где-то я подобное творчество уже видел. Но мысли слабо вязались, уступая место инстинктам. Обострённые зрение и слух были направлены на малейший шорох или хруст под ногами в каждой комнате каждого дома.
Визуально выровняв линию прочёсывания, группы продолжили зачистку на рубеж следующих двухсот метров. Редкие выстрелы и хлопки взрывов гранат с последующими отбивками по радиостанциям, что всё чисто, говорили о полном отсутствии сопротивления, хоть и сильно дезориентировали, отвлекая внимание.
Зачистив второй этаж очередного дома, мы с Вахой уже собирались спускаться вниз, когда он заметил чёрный флаг духов, висевший на импровизированном флагштоке, привязанном к балкону.
— Смотри! — радостным голосом сказал Ваха, открывая дверь из комнаты на балкон. — Давно себе хотел такой трофей!
— Ваха, не надо! Не выходи туда! Ты всё равно его не…
Я не успел сказать, что ему не удастся вывезти его из страны, отберут на таможне, ещё и по шапке надают. Брызги крови вылетели из его левого бока, тело резко согнулось в правую сторону, и Ваха рухнул назад на спину.
— Контакт! Трёхсотый! Медика сюда! — закричал я, оттаскивая Ваху за лямку разгрузки вглубь комнаты.
Хреново, что радиостанций на всех не хватает, могут и не услышать. Побледневший Ваха, хватая ртом воздух, схватил мою руку и сильно её сжал. Сквозь булькающие и свистящие звуки были слабо различимы слова на его родном языке, которого я всё равно не знал. Входное отверстие под правой подмышкой и выходное в нижней части рёбер давало понять сектор обстрела. Послышались быстрые шаги внутри дома и голос Камрада:
— Кто кричал?! У кого контакт был?!
— Я! Сюда, на второй этаж! — закричал я, одной рукой пытаясь снять с Вахи разгруз.
Забежавшие в комнату Камрад, Борзый и санинструктор Фил бросились к нам, помогая освободить раненого бойца от разгрузки и одежды. Фил, на ходу расстёгивая свой редак, достал из него два ИПП и приложил их к ранам на боках.
— Держи их так! — сказал он мне и, посмотрев на Камрада, еле заметно покачал головой из стороны в сторону, набирая трамадол в шприц.
— Откуда контакт был? — раздражённо спросил взводный, глядя на меня.
— По фронту на три часа. Ваха на балкон выглянул и справа получил.
— Учитывая траекторию, контакт был из башни минарета соседнего села, — осторожно выглядывая в окно, предположил Борзый.
— Достать сможешь? — спросил его Камрад.
— Вряд ли, командир… — ответил Борзый, направив свою винтовку в указанную сторону. — Расстояние тут больше километра. Этот пидор скорее всего по башне вверх-вниз перемещается, и у него «плётка» с хорошим боем и оптикой. Я со своей СВД, если буду тупо лупить в оконный проём, его не достану. А дверной отсюда не видно.
— Блядь! — выругался Камрад и закричал в радиостанцию: — Мономах! Из минарета в твоём ауле по моим контакт был!
— Я тебя понял! — отозвался второй взводный в эфир. — Сейчас отработаем.
Из-за непосредственной близости наших бойцов отрабатывать минарет из ЗУшки было нельзя. Через пару минут «тяжёлые», работающие с третьим взводом, открыли огонь по минарету, изрешетив его в хлам.
Пуская изо рта к ушам струю тёмной крови, Ваха этого уже не слышал.
Пыль ещё не успела полностью осесть, как раздался сильный взрыв. Что-то очень мощное рвануло совсем недалеко от нас.
— Твою мать… — Камрад, присев, широко открывал рот, снимая спазм с барабанных перепонок. — Что это, нахуй, было?
Глава 11
Жареный лёд
В мирное время дети хоронят отцов.
Во время войны отцы хоронят детей.
© Геродот
Продвигаясь вглубь посёлка по своему фронту, группа разведки, зачищая дом за домом и ожидая лежанку или засаду на каждом шагу, упустила из внимания возможное минирование одного из домов, за что и поплатилась. Пытаясь выбить запертую дверь в здании, бойцы привели в действие взрывной механизм. Был ли это склад взрывчатки духов или же намеренная закладка на случай штурма — неизвестно. Но шестеро из восьми бойцов, в том числе командир разведвзвода Газолин, остались под развалинами взорванного здания, рухнувшего, как карточный домик. Двое уцелевших с сильной контузией лежали неподалёку.
Сплёвывая песок и вглядываясь в пыльную тучу, всем, кто находился в комнате, не было видно всего этого. Ситуацию прояснили «тяжёлые», вбежавшие в дом:
— Камрад! Ты здесь? — кричали они снизу.
— Да, идите на второй этаж!
Забежав наверх, они резко остановились, увидев лежащего без движения Ваху с кровоподтёками изо рта.
— Что с ним? — спросил один из них.
— Двухсотый… — ответил Камрад. — Что на улице произошло?
— Разведосы подорвались, — ответил второй номер расчёта АГС, — метров пятьдесят впереди и слева от нас.
— Камрад и Мономах, перейдите на запасной канал! — прозвучал в эфире голос командира отряда.
— Сука! — зло скрипнул зубами Камрад, — Фил и «тяжёлые», идите за мной! И позовите сюда Папая!
Через несколько минут голос Камрада снова появился в эфире:
— Всем группам — остановить движение! Оставаться там, где находитесь! Занять оборону!
Я и Борзый остались сидеть в комнате с телом Вахи. Говорить совсем не хотелось, мы молча пили воду. Через полчаса вернулся Камрад с Филом и Папаем:
— Двое контуженных. Остальных вообще не видно. Скорее всего, под завалом остались. «Тяжёлые» оттащат этих двоих на исходный рубеж. Там машина командира отряда и отделение разведки из его сопровождения, они отвезут их к ближайшему ПМП. За Вахой уже потом вернутся. Чёрт, как так-то?! Нормально же всё шло, а за несколько минут столько минусов легло! — злился взводный, доставая сигарету.
Мы молча стояли рядом. Сказать-то, по сути, было нечего.
— В общем, так… — успокоившись и докурив продолжил Камрад, — Перегруппировываемся, равномерно распределившись по трём фронтам. Вы трое, сейчас выдвигайтесь к взорванному зданию и ждите меня. Через два-три часа темнеть начнёт, а нам осталось совсем немного. Зачистить посёлок нужно сегодня, чтобы всю ночь не ждать выстрела из последнего десятка домов.
Пробравшись к груде бетонных плит, оставшихся от взорванного с группой разведки дома, мы заняли позиции, ожидая возвращения взводного и Папая. Они вернулись довольно быстро, в компании Карабаса и
