будете делать, что я скажу. А несогласных буду пороть. Ясно?
— Ясно! — неуверенно отозвались крестьяне, испуганно переглядываясь друг с другом.
То-то же… А то распоясались тут без твердой руки господина. Сейчас как начну казнить и миловать без разбору.
— Кто тут у вас главный?
Вперед вытолкали мужичка с хитрым взглядом и круглым пузом, да и одет он был явно лучше прочих: яркая рубаха, сапоги со скрипом, на голове не шапка, а картуз, больше подходящий для города, чем для деревни. Гармошки только не хватало.
— Как звать?
— Так Любим я. Любим-грамотей.
— Э нет, по имени я тебя звать не буду. Еще оговорюсь, не дай бог, потом пацаны засмеют. Грамотей, значит. Грамоту знаешь?
— Да, постигал науки в Старополье… ваше благородие? — неуверенно сказал он.
— А Старополье это?
— Город, ваше благородие.
— Большой?
Грамотей задумался. Хотя откуда ему знать, большой город или нет, вряд ли он где-то бывал еще.
— Там три почтовые станции, железный вокзал, приказы, Граничный орден…
— Понял, принял, — остановил я его, а то Грамотей перечислил бы все кабаки и канавы в этом Хренополье. — Погодь! Вокзал? Это что, с поездами?
— Да, ваше благородие. Железные, красные, с дымом и вагонами. На них могут лес возить, а могут господ всяких.
Так, значит, под боком целый город, причем уже прокачавшийся до поездов, а у меня тут почти что каменный век. Значит, мне нужно поторопиться с прокачкой деревни. И главное — не спалиться перед тем игроком.
— А как зовут главного в том городе? Кто он там, барин или граф?
— Нет, ваше благородие, — испуганно замотал головой Грамотей. — Там губернатор, Властимил Богданович Глаголь. И граф тоже есть, граф Порываев.
Что-то непохожи их имена на игровые. Или мне в соседи попался оголтелый ролеплейщик? Вот же непруха!
— Так, Грамотей, сейчас же пошли людей, чтоб перекрыли дорогу. Чтоб никто мимо деревни проехать не мог! Всех тащи сюда, понял?
— А если откажутся, ваше благородие?
— Ты дурак? Сделайте заслоны и силой тащите. Если кто откажется добровольно идти, убивайте. Только трупы оттащите подальше, чтоб не воняли.
Сказал и сам чуть не расхохотался. Ну какие в игре трупы? Наверное, через несколько минут пропадут сами. С другой стороны, так правдоподобнее.
Поздравляем! Вы выдали первое задание! Так держать!
* * *
После нехитрой трапезы, поданной женой Грамотея, я осмотрел всю деревню под дурацким названием Подрачка. Впрочем, как ее еще назвать, если река, на которой она стоит, называется Рачка?
Проверил запасы, поля, познакомился с подданными. Некоторые порывались наброситься на меня, шипели злобно: «Чужак», твердили про какой-то жарник, но стоило сказать, что я их барин и что они должны мне повиноваться, как все сразу затихали. Не совсем удобно. Это мне потом по всей империи ездить и с каждым за ручку здороваться? А потом я вспомнил, о чем говорили друганы на днюхе. Весь интерфейс управления деревней находится в господском доме. А у меня в Подсрачке ничего такого нет. Потому второй мой приказ был о постройке баринского… барского дома.
И снова-здорово! Грамотей что-то блеял про запрет на рубку леса, мол, сначала нужно разрешение в городе получить, но я его быстро заткнул. То нельзя, это нельзя… А как мне развиваться тогда? Поеду за разрешением, так меня тот игрок быстро прикончит и деревню мою подгребет. Хитро он, конечно, придумал! Захотел выманить потенциального соперника из места, где тот неуязвим.
Охотиться тут тоже, оказывается, нельзя, только благородным можно. И рыбачить сетями нельзя, только раков разрешено ловить. Я, конечно, все эти запреты поотменял. Чушь какая-то!
Еще в Подсрачке было многовато стариков. Старики жрут как взрослые, а пашут как дети. Нет, детей я трогать не стал, пусть растут да побыстрее. Мне армия нужна! А вот всех, кто не может работать в поле, я приказал убить. Жестоко? Да. Но это же лишь игра, и я точно не хотел проигрывать. Да, мораль, конечно, упала сильно. Несколько человек пытались взбунтоваться, набросились на меня со всяким колюще-режущим, но они же не воины ни разу, а у меня иммунитет. Пришлось одного повесить, а остальных выпороть в назидание и отправить на чистку выгребных ям. Пусть в дерьме покопаются, подумают над своим поведением.
Весь день работал как проклятый: бегал по всей деревне, командовал, наказывал, хвалил. Тоже мне игра! Перенервничал больше, чем на работе в отчетный день. И лишь под вечер вспомнил о приятном бонусе.
Сказал, чтоб привели всех незамужних девок от пятнадцати до двадцати пяти лет. Понятно, что и замужние бывают ничего так, но есть у меня пунктик: не люблю баб, которые изменяют, пусть даже и со мной. Брезгую.
Девки в Подсрачке и впрямь всякие. Есть миленькие, если отмыть, есть так себе, есть и совсем на любителя. Я выбрал самую симпатичненькую, всю такую ладненькую, крепенькую, с темной косой ниже пояса. Да там и остальное ниже пояса ничуть не хуже! Растопили нам баньку, я приказал, чтоб она мне там прислуживала. Крестьяне поворчали, но уже не перечили. Пусть радуются, что я всего одну девку прихватил.
А потом пошел скучный барский быт… Вру, конечно. Какой же он скучный? Я вместе с мужиками бегал и вымерял, какого размера дом мне нужен, чтоб и комнат много, и свет через окна проходил как надо, и куда печь поставить, чтоб обогреть всё. Хотел сначала камин, а потом подумал, на хрена он мне. Топлива жрет немеряно, обогрев от него скудный, только если вплотную сесть, пожароопасность высокая, да и вообще, что я — не русский, что ли? Так что согласился на печь, но чтоб можно было на ней поспать, как в старину.
Потом меня бабоньки осматривали и спрашивали, какую одежу пошить. Я им набросал углем по доске как смог, но они почему-то не уловили мысль на ходу, как это обычно бывает в книгах, всё ходили вокруг рисунка, цокали, качали головами, а в конце и вовсе заявили, что так не умеют.
Не успел разобраться с нижним бельем, как мои погранцы приволокли целую карету с пассажирами, и уж те-то были одеты прям в шелка и золото. Хотя, по правде, я не уверен насчет шелка, переливалось что-то такое.
Порадовала система.
На вашу территорию пришли гости.
Обозначьте их статус: торговцы, проезжие, враги, союзники, подданные.
Ого! Значит, перекрывая дороги, я не только останавливал слухи о своем появлении, но еще и
